Чужой ребенок

Начинаю названивать, злобно скалясь и готовясь отругать бессовестного по полной программе, но абонент недоступен.

Черт!

Со злости выбиваю сигарету из пачки, даже прикуриваю, но, опомнившись, выкидываю ко всем чертям.

Нет уж! Столько держалась!

Надо просто успокоиться и выяснить, куда этот свиненок срулил. Наглый какой…

И вот тут бы мне остановиться. Вот прямо тут.

Оставить все, как есть.

Он кто тебе, Аня? Кто? Никто.

Так ведь и знала, что будут проблемы с ним! Знала, что не надо приваживать! Ну какого черта вообще?

У тебя сегодня выходной. Отдохни, блин! Смена вчера была бешеная, а вечером сюрприз в виде гонки по пересеченной местности, служба спасения заплутавших школьников, чтоб ее!

Ну не хочет он в полицию, и ладно! И бог с ним!

Сбежал… Неблагодарный свиненок. Я за ним бегать не буду!

Я злюсь дико, ругаюсь, себя ругаю и Ваньку.

И еду в его школу. Потому что надо же выяснить, что с ним все в порядке? Он вчера говорил про каникулы, возмущался очень насчет уроков, но сегодня двадцать восьмое мая, середина учебной недели… Проверить не помешает.

По пути приходит сообщение от Родиона: милый утренний котенок, приветственно машущий лапкой.

И до того он сейчас не в тему, что только морщусь досадливо, убирая телефон в карман.

В школе, уже наполовину опустевшей из-за того, что начальную школу распустили на каникулы, какое-то время вязну на вахте, потому что посторонних взрослых не пускают без пропуска теперь, а еще бахилы нужны, маска… Черт, а перчатки с шапочкой не нужны, случайно?

Весь этот бред затягивает время, и я попадаю к классному руководителю Ваньки только через пятнадцать минут.

Строгая женщина в очках, осматривает меня, от носков ярких кроссов до выбеленной, взлохмаченной макушки, выразительно поджимает губы, зля этим еще больше. Я прекрасно знаю, как выгляжу, знаю, что, без медкостюма вообще незначительная и настораживающая фигура в пирсинге, татухах и лихой стрижке, но, в конце-то концов!..

– Пересветов сегодня не пришел, – с неудовольствием говорит она после моего вранья про двоюродную сестру матери, подтверждая опасения насчет самовольно начатых Ванькой каникул, им, оказывается, еще два дня учиться! – Предупреждения от его матери тоже не было никакого, что и неудивительно… – продолжает учитель и делает долгую, многозначительную паузу, – и вообще, с ним сложная ситуация…

– Да, я знаю, – киваю я, не желая сейчас вступать в разговор про недостатки воспитания Ваньки. Его в школе не было, и это уже плохо. Очень плохо! Хотя, если изначально не собирался два дня дохаживать…

– А если знаете, почему меры не принимаете? – спрашивает меня классный руководитель, – в конце концов, он вам не чужой…

Я торопливо прощаюсь, пообещав принять меры, и выхожу из школы в полном раздрае.

Надо к нему домой. А потом, если его там нет, то в эту фирму… Черт! Почему я вчера не выяснила адрес? Вот как теперь искать?

Ну, Ванька! Поймаю, отпорю! Раз уж не чужой теперь!

Главное, найти… И чтоб ничего не случилось с ним, маленьким засранцем…

Глава 11

– Он в школе, – моргает пьяно Тамара, держась за дверной косяк и бессмысленно глядя на меня. Она явно меня не узнает, опьянение достигло такой стадии, что только моторные функции работают.

– А где его друг живет, у которого он в игры играет, не знаете?

– А он к кому-то ходит играть? Я же запрещала! Вот засранец…

Я киваю, понимая, что выяснять, приходил ли Ванька домой сегодня, бессмысленно, разворачиваюсь, чтоб спуститься, а Тамара кричит вслед:

– А ты со школы, что ли? Так у нас все хорошо! Чего ходить? Таскаются тут всякие… Работали бы лучше…

Я слышу ее затихающий голос, все быстрее летя по лестнице вниз, перескакивая через ступеньки.

Черт, может, Ваньке реально в детдоме будет лучше? Нас там хотя бы по головам каждый вечер пересчитывали…

Следующим пунктом полиция. Ребенок пропал, должны же они хоть как-то реагировать?

Пытаться искать фирму, которая находится в заднице мира, на обводной, смысла нет.

– А вы ему кто? Мать? – устало спрашивает меня дежурный, не спеша давать бланк заявления о пропаже.

– Сестра матери, – решаю я не отходить от легенды, – двоюродная.

– Заявления принимаются от родственников. Почему родители не пришли?

– Они… Не могут…

Дежурный смотрит на меня, затем вздыхает:

– Ладно, давайте документы.

Протягиваю свои.

– И ребенка.

– Но… У меня нет…

– А вы точно родня? – он поднимает телефонную трубку, изучает мой паспорт и говорит, – Васин, глянь данные на Северову Анну Викторовну, сейчас пришлю тебе ее данные. И степень ее родства с Иваном Пересветовым, ребенком, год рождения две тысячи…

– Не надо, – быстро говорю я, – я передумала пока! Может, сам найдется… Отдайте мне документы!

– Отбой пока, Васин, – дежурный кладет трубку и отдает мне паспорт.

Он явно хочет что-то еще сказать, но я выметаюсь из отделения на полной скорости, злая, как черт и расстроенная. С полиции станется вместо поиска ребенка просто меня задержать!

Оглядываюсь, пытясь успокоиться.

Что делать сейчас, непонятно. Где искать этого мелкого гаденыша, тоже.