Чужой против Хищника

Михаил оглянулся на шведа, затем треснул кулаком по упрямому прибору.

— Сейчас я его… сейчас…

Оказавшись снаружи, Клаус заметил, как еще одна фигура движется сквозь белизну. Он вытащил из кобуры «дезерт игл» и прицелился.

— Стой!

Фигура продолжала приближаться, мелькая под снегопадом.

— Куинн?

Фигура приближалась.

— Кто идет?

Фигура помедлила, и Клаус прищурился, напряженно вглядываясь сквозь снег. Затем он вздрогнул, и палец его напрягся на спусковом крючке.

Теперь там были две фигуры — черные дыры в снегопаде.

— Я спросил — кто идет?

Рядом с двумя фигурами появилась третья. И вместе они пошли на Клауса.

Будь у них дружественные намерения, они бы уже ему ответили. А потому Клаус аккуратно прицелился в среднюю из трех темных фигур и нажал на спусковой крючок…

ГЛАВА 18

Китобойная стоянка на острове Буве

Наемники отреагировали мгновенно, как только услышали выстрел. Прежде чем затихло эхо, «хеклер-и-кох» уже заменил отвертку в руках Михаила. Непрестанные русские песни у самовара мигом прекратились, когда Борис поменял свою алюминиевую чашку на пистолет-пулемет.

Ко второму выстрелу Свен уже был на ногах. Отперев железный засов на прочной деревянной двери, он отскочил от нее на случай, если кто-то туда ворвется.

— Михаил, — прошипел он, снимая с плеча «хеклер-и-кох». — Возьми рацию. Живо!

Через целую вечность безмолвия дверь с оглушительным грохотом распахнулась. Свирепый ветер и клубящийся снег наполнили помещение. Свен взял под прицел дверной проем, но разглядеть там сумел лишь мерцающее пятно белой пыли.

Он резко повернул голову:

— Борис! Проверь там.

Русский подобрался к порогу и выглянул в бурю. Сквозь снежную пелену Свен увидел, как Борис оглядывается и пожимает плечами. Ничего.

Михаил тем временем заговорил в приемопередатчик.

— Базовый лагерь вызывает «Пайпер Мару»… У нас ЧП. Повторяю. Базовый лагерь вызывает «Пайпер Мару»…

Не получив ответа, русский выругался и щелкнул пальцем по микрофону.

Снег и ветер продолжали залетать в столовую. Наконец Борис не без труда затворил дверь.

Михаил ощутил у себя на плече руку Свена.

— Давай, приятель… нужно предупредить корабль.

— Да я пытаюсь, но шторм…

Свен вдруг почувствовал, как Михаил содрогается под его хваткой, а потом здоровенного парня с силой выдернули из-под его ладони.

Резко развернувшись, он увидел, как русского поднимает в воздух некая незримая сила и приемопередатчик выпадает из его ослабевших пальцев. Выражение взволнованности и бдительности на лице Михаила сменилось страдальческим недоумением. Он знал, что сейчас умрет, но не мог понять, что его убивает. Взгляд его был устремлен к Свену. Рот русского раскрылся, но вышло оттуда лишь невнятное бульканье. Затем, уже мертвый, Михаил повис на прорисовавшемся в воздухе копье, точно кусок мяса на вилке.

Оставшийся у двери Борис закрутился волчком, когда незримые клинки отрубили ему сперва правую руку, а затем и левую. Не успели отчлененные конечности упасть на пол, как горло его окутала кровавая мгла. Кулак, что держал пистолет-пулемет, лишь раз сжался, всаживая очередь в дальнюю стену.

То, что Свен вначале увидел как смутное пятно, теперь обрисовывалось пороховым дымом — силуэт невероятно крупного гуманоидного существа. Бывший военный моряк сделал шаг назад и поднял пистолет-пулемет. Однако прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, могучий удар свалил его на пол.

Пока кровь лилась из его разбитого носа, Свен шарил по полу в поисках оружия, которое выбили у него из рук. «Хеклер-и-кох» он не нашел, зато обжег пальцы о раскаленную кастрюлю, все еще кипящую на лагерной печке. Тогда Свен обеими руками поднял и швырнул ее в призрака, окатывая кипятком.

Бесполезная теперь алюминиевая кастрюля покатилась прочь, а вот кипяток исторг из призрака гневный рев, пока электрические разряды очерчивали гуманоидную фигуру. Затем маскировочное устройство Хищника, испускавшее стремительный град голубых искр, на миг закоротило, и в этот миг Свен успел увидеть отражение своего до смерти перепуганного лица в зеркальных глазах под бронированной лицевой пластиной ужасной твари.

Выстрелы прозвучали достаточно громко, чтобы их можно было услышать сквозь шторм. Возвращаясь с инспекции хагглундов, Куинн распахнул дверь столовой.

— О чем шумим, парни…

Тут Куинн осекся. Окровавленные тела и отрубленные конечности бросились ему в глаза, а также нечто массивное, бесформенное и незримое. Держа в руках два клинка, обагренных человеческой кровью, призрак как раз занимался оттяпыванием здоровенных кусков мяса от забившегося в самый угол человека. Тот при этом испускал дикий вой. Когда снег заклубился в столовой, Куинн смутно разглядел стремительное движение. Силуэт снова менял свою форму.

Внезапно бритвенно-острый наконечник копья материализовался прямо перед лицом Куинна. Он мгновенно захлопнул дверь и пригнулся, но оружие пробило толстую древесину и вырвало кусок из левого бицепса.

Куинн сдержал крик, а потом бросился бежать.