Чужой мир

– Вы не будете против, если сегодня я вас оставлю? – спросила она уже в машине и добавила, словно оправдываясь: – Я обещала отцу вечером быть дома.

Я лукаво приподняла бровь:

– Отправляешься за новой порцией инструкций?

– Нет! – Айю вспыхнула. – У отца сегодня планируется небольшой прием. Я обязана на нем присутствовать, – совсем робко проговорила она.

Я покачала головой:

– Ты не обязана передо мной отчитываться, а тем более извиняться. Конечно, поезжай! И не волнуйся, я проведу этот вечер максимально благопристойно и невероятно скучно. Скакать по крышам больше не буду.

Воспоминания о Дайсе, протягивающем мне раскрытую ладонь, живо встали перед глазами и затуманили зрение. Я рефлекторно затеребила браслет на запястье и поняла, что снова поддалась привычке, лишь на подлете к отелю. Досадливо цокнула языком и сцепила пальцы в замок, сложив их на коленях, как ученица какого-нибудь пансиона для благородных девиц. Глупая поза, зато не выдает волнения. Научиться бы еще спокойно думать о Дайсе…

Оказавшись в номере, первым делом я смыла косметику, рассудив, что вид моей естественной «красоты» поубавит прыти у Ито, а если нет, послужит неплохой местью за нервотрепку, которую он создал. Я заплела самую простую косу, облачилась в просторные домашние штаны и футболку, подмигнула своему отражению в зеркале и в ожидании гостя устроилась на диване в гостиной. Заняться было особо нечем, поэтому я, поджав под себя правую ногу и вытянув левую, открыла нетбук и бездумно нырнула в Сеть. Читать новости с Эрии мне не хотелось, поэтому я открыла вкладку с цинфийскими информационными ресурсами. Лента пестрела моими интервью, фотографиями и весьма громкими обещаниями относительно нашего с Игибо Майсом фильма. Что ж, режиссер должен быть доволен: с ролью яркой вывески, к которой будут тянуться покупатели, я справилась отлично.

Взгляд мазнул по неприметной заметке, и я уже было отправилась бродить дальше, когда какая-то фраза заставила вернуться и прочесть внимательно. В крошечном кусочке текста сухо сообщалось, что в одном из цинфийских городов прошла акция протеста. Беспорядков она не породила (насколько помню, правосудие здесь скоро на расправу), но внимание общественности привлекла. Организованная по всем правилам акция вызвала волнение среди населения. Впервые за долгое время цинфийцы открыто выступили с требованием решения проблемы безработицы и перенаселения планеты. Интересно…

Эта заметка вернула меня к мыслям об Алексе. Я открыла окно диалогов и уже подумывала вызвать братца, когда мелодичная трель интеркома прервала мои колебания. Я прошла в холл и активировала экран, установленный справа от двери.

– Госпожа Майя Данишевская, к вам пришел Дайсаке Акано. Пропустить?

– Да, – каркнула я, а затем ответила более отчетливо: – Пропустите.

О своем внешнем виде я вспомнила слишком поздно, поэтому времени на переодевание уже не было. Все, что я успела: пригладить волосы и поправить футболку.

Я распахнула дверь и замерла, когда Дайс перешагнул порог. В руках он неуверенно сжимал какой-то сверток.

– Ты забыла на студии куртку.

Я опознала в свертке джинсовую ветровку, в которой была сегодня. День выдался настолько жарким, что я сняла ее почти сразу, а в помещении повесила на спинку стула в одной из комнат.

– Растяпа! – повинилась я и приняла находку. – Спасибо, что привез ее.

– Не за что, – рассеянно ответил Дайс.

Мы потоптались в холле, смущенные и неловкие, как два подростка.

– Может быть, зайдешь? – предложила я.

Он заколебался, но прошел в гостиную и неуклюже опустился на диван. Я, с курткой в руках, последовала за ним и присела рядышком.

Напряжение, возникшее между нами во время танца, не исчезло, и я никак не могла подобрать слова или хотя бы тему для разговора.

– Ты сегодня замечательно отыграл сцену, – начала я, чтобы не молчать. Тишина врезалась в уши и била по вискам отбойным молотком.

– Майя… – хрипло перебил Дайс, и я сразу заткнулась. – Я не знаю, зачем пришел…

Я смотрела в его бледное, заострившееся лицо и видела муку. Он как будто сопротивлялся из последних сил и боялся оступиться. Золотисто-карие глаза покраснели и лихорадочно блестели, волосы топорщились на макушке, а на губах от постоянного закусывания появились маленькие ранки.

Меня что-то толкнуло под руку. Я придвинулась ближе и положила ладонь на его щеку, указательным пальцем коснувшись нервно бьющейся жилки на виске.

– Знаешь. Ты знаешь… – прошептала я, с нежностью погружаясь в его взгляд, сказавший мне больше слов.

Зрачки Дайса удивленно расширились, сквозь стиснутые губы вырвался тихий стон, и он притянул меня к себе. Его раскрытая ладонь легла мне на шею, а губы обрушились на мои. Я так долго ждала этого момента, что ответила сразу же, не думая о том, как подобная порывистость выглядит со стороны. Его губы двигались мягко, но настойчиво; язык вторил танцу, в котором мы сегодня кружились, и я целиком отдалась этому ритму.