Чужой мир

Эта мысль отравляла всю дорогу до заповедника, расположенного за чертой города, а, вернее, приютившегося между двумя мегаполисами, как маленький зеленой островок спокойствия, спрятавшийся в густонаселенном сером хаосе, но совершенно забылась, как только я вышла из машины.

Я сделала глубокий вдох и судорожно ухватилась за руку Айю – легкие, заполненные чистым свежим воздухом, сладко разрывались от переполнявшего их кислорода, который, пробежав по венам, ударил в голову, словно выпитое на голодный желудок шампанское.

Солнечные зайчики играли в изумрудной траве, сверкали в темно-зеленых кронах высоких деревьев, прятались в проблесках листьев тонконогих кустарников и заставляли щуриться от яркого сочетания теплого, струящегося с неба света и сочной, наполненной жизнью зелени.

Я ожидала увидеть что-то вроде парка, а попала в настоящий лес с аккуратно проложенными между берлогами дорожками. Про берлоги я подумала, заметив деловитого рыжего хищника, похожего на лису, тащившего в зубах зверька поменьше. Рыжий охотник не удостоил нас вниманием, словно присутствие зрителей его давно уже утомило.

– Айю, здесь и звери есть?

– Конечно. И опасные в том числе, поэтому сходить с дорожек не рекомендуется.

– Были… инциденты?

– Нет, конечно, нет! Здесь повсюду камеры, в случае опасности нас предупредят по громкой связи.

Я вздохнула. И тут камеры. Понятно, почему Айю подобная прогулка не показалась интимной или неприличной – под прицелом-то чужих глаз…

Дайс ждал у первой развилки. Чуть ссутулившись, он с интересом всматривался в заросли кустарника, но при виде нас выпрямился и с достоинством поклонился.

– Госпожа Майя Данишевская.

– Что там? – не удержалась я и покосилась в зеленые заросли.

– Кукайя. Подкладывает свои яйца в чужое гнездо.

Первым моим порывом было задать вопрос: «Зачем?», но неожиданно для себя спросила иное:

– И у нее получается?

– Сложно сказать. Блеф в самом разгаре.

– Заставлять других птиц растить чужих птенцов весьма эгоистично, – во мне подал голос педант, но как-то вяло. Почему-то душой я была на стороне неизвестной мне птицы.

– У нее нет выбора. Кукайя – самая лакомая добыча для большинства хищников. Ее запах приманивает их, поэтому эти птицы никогда не сбиваются в стаю – слишком опасно. По этой же причине она не воспитывает птенцов, предпочитая рассовать их по разным гнездам – так больше шансов выжить.

Я почти не слушала перевод Айю, предпочитая самостоятельно ловить слова Дайса. Странное дело, но мне казалось, что говоря о птице, он подразумевал нечто большее. Он не говорил намеками, как Ито, нет. Скорее, это походило на то, как если бы он поймал себя на ассоциации и теперь пытался ненавязчиво донести ее до меня. Забавно.

– И все равно лгать нехорошо, – мягко воспротивилась я.

– Конечно. Если есть возможность, лучше говорить прямо.

При последней фразе Айю напряглась, и я обернулась: по правую руку от меня замер переводчик, на расстоянии пяти шагов – охрана – пожалуй, обстановка не располагает к прямоте.

– Давайте обсудим образ главного героя, – вздохнув, предложила я. – У вас какие-то вопросы?

– Да, я хотел бы прояснить нюансы образа, – Дайс нахмурился и принял деловой вид. – Здесь недалеко есть лужайка со скамейками.

– Тогда пойдемте, – согласилась я на недосказанное приглашение.

Лужайка оказалась залита солнцем и окрашена яркими цветовыми пятнами – неизвестные мне маленькие птицы, сбившиеся в разномастные группы, раздраженно о чем-то переговаривались: гвалт стоял жуткий. Я улыбнулась: при таком шуме охрана нас не услышит. Не то чтобы я собиралась секретничать с Дайсом, но, признаться, постоянное присутствие цепных псов, держащих ушки на макушке, начало меня раздражать.

Втроем мы присели на одну из лавочек. Нагретая за день древесина источала тонкий сосновый аромат. Я на секунду зажмурилась от удовольствия, а потом повернулась к Дайсу и честно призналась:

– Мне кажется, образ Яно достаточно банален. Бунтарь, одиночка. Человек, воздвигший вокруг своего сердца высокие стены. При этом, как и положено главному герою, добр, смел, решителен. Не знаю, что тут можно еще добавить.

– Думаю, вы не правы. Любой прототип банален: все, что могли сказать до нас, уже сказали. Но каждый автор преподносит одни и те же вещи по-разному. В том числе и вы, а, значит, герой уже оригинален. Вы пропустили героя через себя, знаете и понимаете его, и мне бы хотелось узнать ваше мнение относительно сцены с…

Я слушала Дайса, затаив дыхание и не перебивая. Никто прежде не стремился докопаться до самой сути моих сюжетов. Дайс же методично, кирпичик за кирпичиком, разбирал фасад, чтобы уловить главное – то, что скрыто от глаз, не выставлено напоказ. Следя за его рассуждениями, я ловила себя на мысли, что мне впервые попался человек, настолько верный прочитавший мои намеки и недомолвки. Он вкладывал в сцены именно тот смысл, который я задумывала изначально, и от этого меня накрывало какой-то теплой волной. Будто я встретила старого знакомого, человека, имеющего со мной один секрет на двоих. В конце концов, схожее мировоззрение – разве это не повод для секрета?