Чужой: Эхо

– На него напал кто-то еще более крупный, – ответила я. Жуткие следы когтей на шкуре червя не могли быть оставлены местным хищником; его определенно убили те пришельцы. – Мы на верном пути.

Кора вздрогнула.

– Не знаю, хватит ли мне духу идти дальше.

– Но нам нужно идти дальше, помнишь?

– Черт возьми, да. Нужно. – Кора бросила еще один тревожный взгляд на горизонт и повернулась ко мне. – Можно спросить тебя кое о чем прямо сейчас? Хочу, чтобы ты ответила сразу.

– Давай. – Я снова завела квадроцикл. Что-то в туше львиного червя меня смутило. Чего-то с ней не так. Может, дело в том, как она выпотрошена? – В чем дело?

Наверное, спросит, верю ли я в то, что мы выберемся отсюда живыми. Или хочу ли я остаться на Загрее. Или…

– Ты возьмешь меня с собой?

Мне с трудом удалось сдержаться и не вдарить по тормозам. Я вертела головой, глядя то на дорогу, то на Кору. Вообще-то никакой дороги тут не было – стоило отвлечься, и все могло закончиться плохо. Кора, конечно, нашла самое подходящее время.

– Что?!

– Я знаю, что ты улетишь, как только вернешь Виолу. Ты должна. Твои родители… – она помедлила. – Они, ну умерли, и правление не позволит остаться здесь андроиду, и я бы на твоем месте не осталась. Даже я тут не хочу оставаться, честно. Ты возьмешь меня с собой?

– А как же твоя мать?

Кора медленно покачала головой.

– Она любит меня. Знаю, что любит. Но Загрей она любит не меньше. Ей хочется все тут устроить так, как она говорила. Она хочет стать тем самым человеком, что воплотит мечту в жизнь. Отец потому и ушел от нас – не мог смотреть, как она сама себя сживает со свету.

И теперь эти существа с исследовательского корабля сживают со свету Загрей. Было бы ужасно смешно, не будь так грустно. Я прикусила губу.

– Наш шаттл – далеко не премиум-класс, – наконец сказала я. – Там достаточно места – он рассчитан на четверых, – но только впритык. И мы не сможем развернуться на половине пути. Если ты передумаешь, придется тебе найти кого-то другого, кто отвезет тебя домой.

– Я все это прекрасно понимаю, – ответила она. – И все равно хочу лететь с тобой.

Похоже, она уже все решила. Я попыталась хоть на мгновение взглянуть на все это с ее точки зрения. Она хорошенькая, и популярная, и забавная, а еще она в ловушке. Заперта в этой захолустной колонии, где положение ее матери означало, что за ней будут следить, что бы она ни делала, и осуждать, чем бы она ни занималась. Кора всегда будет в тени своей матери. От нее ждут, что она будет держать марку, что станет настоящим лицом Загрея.

Каждый раз, целуя ее, я ощущала странный привкус машинного масла. Она разбиралась в машинах, хоть и хотела это скрыть. Я влюбилась в тот образ, который она создавала на публике, в ту роль, которую ей приходилось играть. Но теперь настоящая Кора постепенно проступала из-под маски – и она нравилась мне еще больше.

– Тебе придется попрощаться с матерью. Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня, когда поймешь, что сделала что-то… необратимое. И, прошу тебя, относись к Виоле без каких-то предубеждений. Она моя сестра. Я почти всю жизнь знаю такую Виолу – не из плоти и крови, но с добрейшим сердцем. И если тебе будет неприятна сама идея…

– Оливия, я толком не знаю ее, – перебила Кора. – И если буду в ее отношении слегка осторожной – то только поэтому, а не потому, что считаю ее ненастоящей. Конечно, она – человек. Она твоя сестра. И только это важно. А все эти вопросы о том, кто настоящий, а кто нет, оставь философам. Если ты говоришь, что она настоящая, значит, так и есть, и я с этим согласна.

Я кивнула.

– Тогда можешь лететь с нами.

Кора улыбнулась. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, когда впереди показались склоны гор. Кора так и осталась с открытым ртом, глядя на жуткую картину впереди.

Я остановила квадроцикл и тоже застыла от изумления.

Шаттл врезался в землю примерно в десяти ярдах от входа в пещеру. Ударься он о скалу – взорвался бы и избавил нас от смертоносного груза. Вместо этого он, похоже, проехал днищем по земле, разбрасывая в стороны камни и вырывая с корнем кусты, потом наконец остановился и загорелся.

Земля кругом почернела и обуглилась – отличный фон для маскировки. Тут могла затаиться дюжина пришельцев, а мы их даже не заметим. Трава сгорела, большие кусты и деревья превратились в угли. Ничего живого здесь больше нет и уже не будет. Местность походила на спутник какой-нибудь планеты, который покинули работники месторождения, так как полезных ископаемых больше не осталось.

Кое-где на копоти виднелись следы ужасных когтей и гигантских туловищ. Все они вели к самой большой пещере, сходясь вместе у входа.

Я выудила из рюкзака пару склянок с плотной желтоватой пыльцой, которые прихватила в родительском кабинете.

– Держи, – шепнула я, передавая одну из них Коре.

Она побледнела и вытаращила глаза.

– Зачем? – шепнула она в ответ.