Чужая жизнь

— Это не считается, — заметил я, перезаряжая протянутый мне «вальтер». Уранами с ее одной рабочей рукой это делать было все-таки непросто. — «Дефендер» — это одно, а реальность — совсем другое. Вот смотри, попробуй немного не так все сделать…

Я протянул ей пистолет, а сам подошел к ней почти вплотную и начал слегка подправлять ее положение.

— Корпус чуть доверни, руку слегка согни… Так, еще… Еще… Ага, нормально. Рукоять покрепче обхвати… Обхватила? А теперь прицелься потщательнее…

Ой, я не могу! Инструктор хренов… Себя для начала чему-нибудь нормальному научи, умник…

Мы с Уранами стояли совсем близко, почти вплотную друг к другу. Я слегка сжал своей рукой руку Рин, удерживающую «вальтер», немного поднимая ствол. Наши головы на мгновенье соприкоснулись, я ощутил ее дыхание на своей щеке…

Ох, а как-то ведь не на те мысли наводит наше с Уранами положение…

В голову мгновенно полезли совершенно несвоевременные мысли, больше подходящие мне прежнему, чем почти четырнадцатилетнему мне нынешнему. Ну, разве что только в каких-нибудь самых смелых фантазиях. А хотя… Все-таки мы с Уранами сейчас ровесники, причем в возрасте, когда уже что-то может быть, да и подсознание Младшего, которому она нравится, понемногу давит… Так что вполне возможно, что…

Если было бы можно, я бы вылил сейчас на себя ведро ледяной воды.

Оставить нестроевые мысли, младший лейтенант Ишида! Ты офицер или какой-то урод, повернутый только на одном юношеском загибе? Не хватает общества противоположного пола? Оглянись вокруг — Фортресс-3 большой, выбирай — не хочу! А вот своих боевых товарищей обидеть даже и не смей, а то уж слишком это тонкая вещь — серьезные отношения, чуть что не так, и все, конец. А у нас тут еще только новых психозов вдобавок к уже имеющимся не хватает… Нечего устраивать здесь «Санта-Барбару» или ей подобную бразильско-аргентинскую тягомотину — не то время, не то место…

Так что замкни сердце на замок, Виктор, и думай только о победе над Врагом, как твои предки на отгремевшей многие годы назад Великой Войне. Давай, боец, победим, а потом можно даже и жениться — потом, все потом, сейчас есть чем другим голову забить…

Я мысленно досчитал до пяти, глубоко вздохнул и приказал себе думать только об одном — о нашей с Рин тренировке.

— Огонь, — тихонько шепнул я. Хорошо, что мы не пользовались звукоизолирующими наушниками, — грохота от выстрелов пистолета двадцать второго калибра почти и не было.

Бах, руку слегка дергает, в сторону отлетает стреляная гильза от мелкокалиберного патрончика кольцевого воспламенения. Заранее расфокусированное зрение отмечает факт попадания где-то в районе семерки-восьмерки.

— Не думай о том, как попасть в мишень, — тихонько прошептал я, вспоминая свои собственные мысли, обильно сдобренные философией. — Просто попытайся почувствовать, что нужно сделать, чтобы сама пуля попала в то место, которое ты хочешь…

Рин слегка повела стволом в сторону. Выстрел. Еще один. Еще один…

Я удовлетворенно улыбнулся и отошел от Уранами, которая на моих глазах сосредоточенно вгоняла пулю за пулей прямо в центр мишени.

— Молодец, Рин, — похвалил я девушку. — Отличная работа!

И правда молодец — судя по всему, смогла понять то, что я и сам-то не до конца понимал… Короче, первый урок стрельбы прошел на «отлично»!..

— Я старалась, Синтаро, — тихо ответила Уранами, опуская разряженный пистолет.

Хм, мне показалось или Рин действительно чуть покраснела, а в ее голосе проскользнуло смущение?

* * *

Сегодня Мэнэми укатила чуть свет, так что в школу мы с Рин пошли пешком.

Я толкнул дверь подъезда, мы с Уранами вышли на улицу, и тут же по глазам ударил яркий свет утреннего солнца. Ненавижу! А все из-за этих башен-небоскребов из стекла, бетона и стали, которые так и сверкают, так и сверкают… Из-за смещения земной оси Япония оказалась теперь ближе к экватору. Хорошо еще, что в Форте было не так уж жарко. Видимо, сказывалась близость большого озера, да и океан находился недалеко… По всему городу хватало парков и прудов, что, видимо, тоже смягчало жару.

Я невольно прищурился и лишь спустя некоторое время смог смотреть нормально. Уранами, с ее природной бледностью, ожидаемо оказалась более уязвима к солнечному излучению. С ее правого глаза недавно сняли повязку, теперь его в течение нескольких дней нужно было оберегать от яркого света. Я покосился в сторону Рин.

Девушка часто моргала, было видно, как заслезились ее глаза, и Рин даже остановилась, пытаясь хоть немного прийти в себя от последствий световой атаки и привыкнуть к новым условиям освещения…

Я хмыкнул и начал расстегивать портфель.

То, что Уранами доставляет дискомфорт яркий свет, я заметил еще вчера и кое-какие шаги по улучшению ее положения уже предпринял…

— Держи, Рин, — я протянул девушке небольшие узкие солнцезащитные очки.

Она неловко заслонилась от солнца здоровой рукой и удивленно посмотрела на меня.

— Очки? Но я хорошо вижу.