Чужая жизнь (СИ)

Тут-то и пришлось решать, насколько в действительности я доверяю Эрику. Да, он помогал мне вчера, я простила его за молчание и допускала, что он хочет быть преданным мне. Но тень Ксандра всё равно нависала над нашими отношениями, заставляла колебаться и испытывать сомнения.

В конце концов я решила не утаивать от Эрика факт встречи с Марликой, но и с собой его не брать. Закралась мысль, что девушке известно об отношениях Ксандра с этим рабом и она может замкнуться, если увидит Эрика.

Ниан и Лейла не были в курсе происходящего, и я не хотела привлекать их к опасному делу даже в роли аксессуаров. Сол тоже помочь не могла. Оставался Тадиус.

С ним я и отправилась на очередную прогулку. Оружие вручила ему ещё дома под недоумённые комментарии Фарониса, которому бросила, что хочу хоть раз выйти на улицу без "мертвяков" за спиной.

Ї

Монумент Основателям, упомянутый Марликой, располагался в парке у озера. Воздвигнут он был в честь первых семей, начавших колонизацию Лазарии, и представлял собой широкую, в дюжину обхватов, колонну высотой метров пятьдесят, изготовленную из уже знакомого мне материала аталита. Его серую поверхность покрывала такая же вязь строк, как на надгробьях на кладбище Вангангеров.

Марлика ожидала на площадке рядом с монументом. Хрупкая и изящная, одетая в платье цвета нежной бирюзы, она была прекрасна и женственна. Не удивительно, что Ксандр положил на неё глаз. Сопровождала девушку та же пожилая рабыня, которую я видела в нашу первую встречу.

— Здравствуй, Сабрина! — Марлика шагнула ко мне.

— Здравствуй, — согласилась я.

— Пусть Тадиус останется с моей Фарой. Мы будем говорить наедине.

— Хорошо, — я сделала рабу знак не ходить за мной. — Это ведь не в первый раз? До несчастного случая мы именно так и общались?

— Мне жаль, очень жаль, что ты пострадала, — Марлика трагично покачала головой.

— Теперь уже поздно сожалеть. Если тебе известны причины случившегося со мной, назови их. В моей жизни и так слишком много загадок.

— В бассейне грёз произошла перегрузка. Так сказал Ксандр, и ты сама подтверждаешь.

— Я не об этом. Поломка не была случайной. Её организовал сотрудник бассейна, но он явно был исполнителем и после куда-то исчез.

— Так я и знала! — Марлика всплеснула руками. — Подозревала с самого начала! Всё было подстроено! Но почему ты теряешь память в третий раз?

— Видимо, злоумышленник не рассчитал последствий.

На этом мои откровения заканчивались. Я собиралась получить ответы от Марлики, а не выдавать свои знания.

— Он всё равно добился своего. Ты ничего не помнишь, — Марлика глянула на меня с отчаянием. — Что если из-за нашего разговора ты опять окажешься под ударом? Я избегала тебя, чтобы не подставить снова.

— Странное дело. Все хотят меня защитить. Может, мне нужна правда, а не защита? И почему ты сама не боишься последствий, если тебе известно что-то опасное?

— У меня одни догадки, а ты, возможно, нашла доказательства.

— Доказательства чего?

Вид у Марлики стал совсем несчастным. Она несколько раз порывалась что-то сказать, открывала рот, закрывала, мучительно пыталась подобрать слова.

— Как у тебя отношения с отцом? Он правда заботится и помогает? — спросила наконец.

— Хочешь знать, за него я или против?

— Что? Нет-нет, я ничего такого не имела в виду

— А по-моему, имела. Давай начистоту. Ты не выглядишь счастливой рядом с ним, а я демонстрирую больше лояльности, чем испытываю. Что бы ты ни сказала сейчас, я не подставляю тебя и очень постараюсь не подставиться сама. Ты говорила, что сблизились мы из-за Джерада.

Марлика покивала.

— Я познакомилась с ним в доме Марканьо. Влюбилась с первого взгляда. Джерад был таким добрым, таким открытым. Его образ мыслей, стремления, мечты были невероятно мне близки. Он хотел творить добро и сочувствовал тем, кто занимает в нашем обществе место бесправных вещей.

— Рабам, — догадалась я.

— Джерад считал, что институт рабства это гнилая рана на теле Коалиции, которая однажды развалит нашу цивилизацию. В моей семье рабство тоже не одобрялось. Родители обходились небольшим числом рабов и предпочитали наёмных слуг. Мы жили в поместье, далеко от столицы, но разорились. Отец умер. Мама решила остаться на Лазарии, продать поместье и устроиться в столице. Я поступила в университет, а потом встретила Джерада.

— Ты уж прости, что это говорю, но если и он тебя любил, Белинда должна была ухватиться за возможность вас поженить, разве нет? Бедняком Джерад не был.