Чужая жизнь

Группу за детьми я отправил большую. Командиром поставил Степана. Проводником отправлял бывшего полицая — Кондратом его зовут. Остальные: «Рябой», оба артиллериста — они покрепче телосложением и рядовой Уздов. Отдохнувший мальчишка прямо рвался в бой, и я счёл возможным его отправить. Пусть прогуляется. Остальные должны были остаться здесь. Впрочем, дел у нас и так было за гланды и поворчав для приличия все взялись за работу.

В устье реки, прямо на противоположном берегу стремительного потока, несущего свои хрустально чистые воды в Северный Ледовитый океан, какой-то добрый человек, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни, поставил небольшую избушку на курьих ножках. Домик находился не на самом берегу, а метрах в шестидесяти от края озера в невысоком сосновом перелеске, прикрытым от неизбежного в этих краях ветра здоровенными обломками скал так, что пристать на баркасе мы смогли только метрах в ста от нужного нам места.

Избушка была маленькая, максимум на четверых человек и почти вросшая покрытыми мхом стенами в густую подстилку из мелких сосновых веточек и длинных иголок. Размещать здесь раненых я не стал — слишком близок этот домик до места возможного появления егерей, а вот Алевтину с Настей расположил. В избушке была небольшая печка, сложенная из неизбежного здесь камня рядом с которой прямо на полу угнездился закопчённый чайник. Пока все занимались мужской работой женщины могли приготовить всем хотя бы чай.

Политрука и второго пограничника раненого в плечо «Шатун» предложил разместить на недалёком от берега острове как раз в той стороне куда нам надо было плыть. Избушки там не было, но была выкопана и обложена камнями небольшая землянка, в которой от непогоды обычно укрывались рыбаки, а между островом и берегом всегда стояли рыболовные баркасы. Там как раз глубина позволяла. Сейчас там тоже встали баркасы и лодки.

Состояние Яковенко было именно такое какое я предполагал изначально — воспаление раневого канала, высокая температура и постоянно текущая с двух сторон ноги сукровица. До нагноения было недалеко, а я всё не решался делать ему операцию. Хотя тянуть с этим было нельзя — через несколько дней будет поздно.

Второй пограничник, такой же, как и Сашка Малахов сержант, был совсем плох. Пулей ему разворотило весь плечевой сустав, а перевязать и обработать рану вовремя видимо было некому. У него уже начиналась гангрена — запах из раны был характерный. Все сопутствующие признаки тоже присутствовали — сильнейший жар, постоянная потеря сознания и горячечный бред. Помочь ему не смог бы уже и господь бог.

Степана с группой я отправил ещё на рассвете, а мы недалеко от избушки готовили позицию для пулемётчиков. Я решил поставить здесь два пулемёта и тщательно замаскировать их. Таскать с места на место пятнадцатикилограммовую железку под огнём редко промахивающихся егерей та ещё затея.

Ещё один пулемёт с боеприпасами братья увезли на остров, на котором мы решили расположить раненых. Остальные я решил пока оставить в безмоторном баркасе. Вместе с приличным запасом патронов, продуктами, лишним оружием, сетями, мешками с солью и сушёной рыбой, мукой и далее по списку. Эти рыболовные баркасы длиной метров в десять, на двенадцать весел и на несколько тонн. Так что напихали в него всего и много. Моторный баркас был как бы не поболее, но и людей он тащил больше.

Впрочем, большинство людей баркасы уже привезли до конечной точки маршрута. Правда об этом пока никто кроме меня не знал. Как только братья отвезли на остров раненых и Настю, я отозвал их, «Шатуна» и его жену в сторону и рассказал им о своей задумке.

— В общем так «Шатун». Вы все, твоя дочь и Степан со всеми пограничниками, детьми и женщинами как можно быстрее ухо́дите к скиту. Все остальные остаются здесь. И это не обсуждается. Заберёте все запасы и всё оружие с боеприпасами. Нам столько не понадобится.

На вас спасение детей. Другой задачи у вас нет. Считайте, что этот крест я на вас переложил. Как на более сильных и опытных людей. А мы пойдём по берегу и потащим егерей за собой. Ты говорил, что дальше вдоль берега озера есть ещё одна река. Небольшая, правда, но быстрая. Вот на противоположном берегу той речки оставишь ещё один пулемёт, автомат и пару винтовок. Ну и боеприпасов немного. И позицию приготовишь, и замаскируешь её так, чтобы в десятке шагов этой позиции видно не было. А ещё ты выпустишь там на берег пару мальчишек, чтобы они свои следы на песке оставили, но приставай так, чтобы следов баркаса не оставить, а потом уходи и даже не оглядывайся.

— Ты лишнего не говори сержант. Мы все останемся. Как мы стреляем ты видел. Не переберутся на этот берег немцы. — Не дав сказать «Шатуну» ни слова возразил мне старший брат.

— Хорошо стреляете, никто не спорит, но егеря стреляют не хуже, а ещё у них есть миномёты. Одна мина в баркас попадёт и действительно все здесь останутся. И кому нужен такой идиотский подвиг? Ты детей потом на горбу потащишь?