Чужая жизнь

Что подумает Брандт, увидев, что мы забрали не только все небольшие ялики, но и пару больших лодок? Правильно. То, что лодки захвачены для того, чтобы переправить детей через реку по большому озеру и дети уже на противоположном берегу реки. Значит, он загрузит в резиновые лодки свою разведку и попробует нас догнать по воде. Никогда не поверю, что в егерской группе нет резиновых лодок с моторами, а сам Брандт со всей своей шоблой, загрузившись в большие баркасы, которые я ему любезно оставлю, отправится следом.

Конечно же некоторую часть загонщиков гауптштурмфюрер отправит вдоль берега озера, но это несколько дней пути – пока они будут добираться, мы уже в лесах растворимся. Именно поэтому он сначала попытается нас догнать разведгруппой, а затем, вцепившись и подтянув подкрепления, просто задавит нас числом.

Как он думает. Но это Карелия, а не Бавария и не Австрийские и Швейцарские Альпы. Здесь несколько другие законы, леса, озёра и люди. Здесь всё другое, и Брандт в этом очень скоро убедится.

Второй вариант… А вот его я даже обсуждать не хочу. Для нас он смертельно опасен, но, как всегда, человек предполагает, а у Бога и Божественного провидения свои расклады. Эти двое пакостников постоянно устраивают людям мелкие и не очень подлянки, а людям приходится крутиться, чтобы не предстать перед ними раньше времени и в белых тапочках.

Выспаться Степану удалось. Проснулся он сам, пожевал и устроился наблюдать. Есть со Стёпкой я не стал – после еды сразу не усну. Человеческому мотору, получившему свою порцию горючки, всегда необходимо время, чтобы переварить топливо в жизненную энергию. Соответственно, пока организм работает, сон отступает. Поэтому я завалился спать недокормленным и даже уснуть успел, накрыв лицо куском недавно постиранного мной немецкого маскхалата. И проспал минут сорок, когда началась незапланированная мной движуха.

Первыми появились две телеги с шестью полицаями. Я не ожидал от них ничего необычного, поэтому Степану особых инструкций не давал. А зря. Полицаи приехали ещё с четырьмя пленниками и остановились прямо напротив немецкого секрета.

– Ё… трах тарарах, там, пам, бум… вашу мать.

Фраза, разбудившая меня, была намного длиннее, значительно многословнее и сильно эмоциональнее. Всю я её не услышал, так как спал, но потом уже, много позже на привале, попросил Степана повторить и постарался запомнить её всю.

– Стёп! А повторить? – Спросонья я не сильно соображал, но глумливые нотки в вопросе проскользнули.

– Саш! Иди ты. Там Яковенко. – Степан, напротив, был злым и напряжённым. Голос напарника звенел как струна.

– Кто? Какой Яковенко? И давай потише. Не бренчи нервами, – уже спокойней сказал я.

Надо моего напарника иногда осаживать, а то в таком состоянии Стёпка легко в штыковую атаку побежит. И то, что у него нет винтовки со штыком, а в руках только немецкий автомат, его вряд ли остановит – «винтарь» он у кого-нибудь по пути отберёт, мимоходом прибив бывшего хозяина.

– Политрук нашей заставы. Ты что… А, да, забыл, извини, – стушевался Степан, вспомнив о моём ранении, но я уже не обращал на него внимания и, отобрав у напарника бинокль, разглядывал подъехавших полицаев, пленных и выскочивших на дорогу двоих егерей. Грамотные и очень серьёзные ребята. Угу. А вот и мой пулемёт. Вот сейчас и посмотрим, есть ли у вас рация.

Связанных пленных скоренько достали из телеги, построили короткой шеренгой и принялись быстро допрашивать, но разговор не сложился с самого начала. Политрук получил «леща» сразу после первого вопроса, красноармейцам прилетело чуть позже. Понятно. Это у егерей вместо «здрасте».

Допрос длился недолго. Политрука забили до состояния нестояния минут через десять, красноармейцы продержались чуть дольше. Да и то только потому, что первым звездюлей выхватил политрук. После чего полицаи загрузили всех четверых на телегу и повезли в деревню к тому бараку, рядом с которым пленные смолили баркасы. Егеря не торопясь вернулись обратно в траншею.

Похоже, действительно у секрета рации нет, иначе немцы оставили бы пленников у себя, а сами доложились о задержании. Значит, Брандт не считает этот секрет основным и держит его просто на всякий случай. Эта деревня слишком далеко от наших основных художеств, но она далеко по дорогам, а напрямик через леса и озёра значительно ближе, и эсэсовец этого не учитывает.

– Так, Стёпа, планы меняются. Идём в деревню, глушим полицаев. На всё про всё у нас только три часа, – сообразил я всё быстро.

Скорее всего, политрука с красноармейцами захватили недавно. Наверное, где-то недалеко есть небольшая заимка, на которой в засаде сидели полицаи, и политрук с бойцами в неё вперлись. Накрученные Брандтом полицаи, взяв пленных, даже не стали их допрашивать и сразу притащили на ближайший пост. Для отчёта о проделанной работе.