Чужая жизнь

Едва войдя в квартиру, он сразу же заметил Катю, и этот факт сам по себе его очень удивил и в то же время огорчил. Списав неожиданное присутствие жены на чувство вины, Рожковский остаток дня избегал её и только ближе к полуночи, когда последние гости разошлись, войдя на кухню, застал Катю за мытьем посуды.

Чувство любви, раньше всегда вспыхивающее в сердце при виде жены, теперь сменилось чувством глубокой к ней неприязни. И как может один человек причинить столько страданий многим людям? Ведь от Катиных выходок страдает не только он сам и Зинаида Евгеньевна, но и её родители, и родители Димки.

– Что ты здесь делаешь? – Буркнул Димка, опустившись на стул. Ему хотелось посмотреть в её бесстыжие глаза, но Катя стояла к нему спиной и это не представлялось возможным.

– Мою посуду, – уклончиво заметила жена.

– Я не это имел в виду, – разозлился Рожковский, – что ты делаешь дома у Зинаиды Евгеньевны?

– Помогаю ей, – не обернувшись к мужу, произнесла она.

– Чувство вины замучило? – Ухмыльнулся Димка.

– Наверно. – Жена пожала плечами, но к нему по-прежнему не обернулась.

– А по отношению ко мне чувство вины тебя не мучает? – Съязвил Рожковский.

Маша выключила воду и, вытирая мокрые руки полотенцем, посмотрела на Димку. Он был такой красивый и потерянный, что у Маши даже дыхание перехватило. И за что ей опять такое наказание, видеть его и не иметь возможности обнять?

«Возьми себя в руки. Ты должна его забыть». – Одернула себя Маша и повесив полотенце, придала лицу самое строгое выражение.

– По отношению к тебе не мучает. – Как можно жестче ответила она, стараясь голосом не выдать истинные чувства.

– А зря. – Он поднялся и приблизился к Маше почти вплотную. – Ты знаешь, я ведь не успокоюсь, пока мы не станем свободными людьми. Не желаю, чтобы нас с тобой хоть что-нибудь связывало.

– Ты повторяешься. – В унисон ему съязвила Маша. Никогда она еще так грубо не разговаривала с Димкой, но видимо Катькина внешность помогает.

Ничего не ответив, Димка просто отвернулся от неё, как от пустого места, и быстрыми шагами вышел из комнаты. Он ушел, а Машу затрясло, и она без сил опустилась на пол.

Что же делать? Она не сможет долго ему грубить. И признаться не имеет права. Поэтому нужно что-то решать и быстро, иначе Димка обо всем догадается.

Она посмотрела на свои трясущиеся руки и по щекам у Маши потекли слёзы.

Следующий день был, пожалуй, самым тяжелым. Поездка на кладбище уже сама по себе действовала угнетающе, а по такому поводу…. Маша старалась держаться как можно дальше и лишний раз не вглядываться в своё неподвижное лицо.

Мама её понимала и даже сама не позволяла подходить ближе, зато на Димку такое отстранение подействовало как раздражающий фактор.

– Вначале убила, теперь сторонишься, – язвительно заметил он и, поймав испуганный взгляд жены, подтвердил, – да, а ты что думала, я тебя жалеть буду? Ты посадила Машу в машину и значит, обязана нести за неё ответственность.

Девушка не ответила, потому что всё им сказанное было справедливо и не было оправдания Кате, за то, что та подвергла жизнь Маши опасности.

Сразу после похорон Рожковский уехал и даже с ней не попрощался. Поговорил только с Зинаидой Евгеньевной, пожелав ей выдержки, а на Катю даже не взглянул.

Вздохнув с облегчением, потому что если они не будут видеться, не придется врать, Маша начала потихоньку налаживать жизнь в образе Кати.

От её родителей она съехала в тот же день и по официальной версии «сняла» квартиру у Зинаиды Евгеньевны. Мама денег, конечно, с неё не брала, но, надо же было соседям что-то сказать.

Катины вещи, которые девушка привезла от родителей, она перебрала. С большей частью пришлось распрощаться, остальные оставила, потому как, денег на новый гардероб не было.

Фотографии, на которых была изображена Маша, девушка убрала, оставила только нейтральные снимки, а обстановку в квартире менять не стала. Ей нравилась её прежняя жизнь и забывать что она любила до того как стала другим человеком Маша не хотела.

Но тоска и депрессия не отступали. Маша очень сильно скучала. По старым знакомым, по одноклассникам однокурсникам, к которым она даже не сможет придти на вечер встречи, по соседке Татьяне, взбалмошной, но доброй. Даже по Ирине. У неё совсем не осталось друзей, кроме разве что множественных Катины «контактов», неустанно разрывающих телефон звонками. Но их Маша упорно игнорировала.

К своему «новому» имени, с которым ей видимо, придется жить до конца своих дней, она привыкла достаточно легко, но иногда на улице, когда слышала знакомое «Маша», девушка вздрагивала и оборачивалась.

Катина внешность, которая раньше так ей нравилась, уже начала раздражать, но и обрезать длинные волосы было жалко.

За неделю, что прошла после собственной смерти, Маша несколько раз только выходила в магазин, остальное время проводила в обычном ничегонеделании перед телевизором.

И когда в начале десятого утра Катин телефон неожиданно зазвонил, Маша, боровшаяся полночи с бессонницей, с трудом разлепила глаза и только надпись на экране «Даша отдел кадров» заставила девушку моментально отбросить остатки сна.