Чужая жизнь

– Мне жаль. – Рожковский посмотрел на женщину. – Мне очень жаль, что всё так получилось. Вы должны знать, – он покачал головой, – я её очень любил. И даже не смотря на то, что был женат. – Он скосил взгляд на Катю. – В иных обстоятельствах я не допустил бы подобных отношений, но между нами было нечто особенное.

Он мечтательно закатил глаза, понимая, что ничего подобного больше повторится. Маши нет и для Зинаиды Евгеньевны он просто чужой человек. Они даже познакомиться, толком, не успели.

– Спасибо тебе за поддержку. – Женщина опустила руку на его плечо. – Маши больше нет, я это прекрасно понимаю. – Зинаида Евгеньевна тяжело вздохнула. – Мне ёе никто не заменит. – Она посмотрела на Катю и взгляд женщины потеплел. – Но у тебя осталась жена, которая нуждается в твоей поддержке. Особенно сейчас.

– А что сейчас? – Димка полунасмешливо посмотрел на Катю. – Вы думаете, она искренне переживает? Ошибаетесь. Она и к вам-то приехала, наверное, с одной единственной целью, спастись от следствия. – Димка перевел взгляд на жену, пытаясь на её лице отыскать корыстные намерения. – Не волнуйся ты так, – он усмехнулся девушке в лицо, – ты ехала на зеленый, так что тебе ничего не грозит. Можешь спокойно отправляться домой или куда ты там пожелаешь.

– Может, хватит иронии? – Маше было совсем не до препираний с Рожковским.

– Да Дима, – попросила Зинаида Евгеньевна, – в моём доме тебе не стоит так с Катей разговаривать Она пока еще твоя жена и моя гостья. Очень прошу вас, не ссорьтесь.

Димка пообещал вести себя прилично, но едва женщина вышла за порог комнаты, как тут же, накинулся на Машу с обвинениями. Обида, накопившееся за все это время на жену выплеснулась, и он не мог уже остановиться. С психологической точки зрения это было очень хорошо, так он хотя бы снимет стресс, но в то же время, Маше слушать его упреки было ой как неприятно.

– Мы ведь с тобой больше не увидимся? – С надеждой в голосе произнес Рожковский. – Сделай так, чтобы мы больше не пересекались. Просто уйди, исчезни из моей жизни.

Он поднял на неё свои небесно-голубые глаза.

Какой же он красивый и как же сложно держаться от него подальше, особенно в её новой ипостаси, но Маша и сама понимала, что с них двоих уже хватит стрессов и перемещений. А как бы поступила Катя на её месте? Да кто её разберет. Может, нагрубила бы Димке, а может….

Маша неожиданно для самой себя привстала и, наклонившись к мужчине, прижалась губами к его губам. Пускай это будет её прощальный поцелуй. От их обеих.

От Димки пахло коньяком, кофе и ментоловой пастой. Наверное, перед поездкой сюда он почистил зубы. Таким она и запомнит этого замечательного мужчину, с которым свела её судьба и с которым также легко и развела.

– Что ты делаешь? – Слабо отреагировав на поцелуй, Димка отстранился.

– Просто пытаюсь запомнить. – Маша снова прижалась к его губам.

Позволив себя поцеловать, Димка снова отстранился.

– Запомнила? – Поинтересовался мужчина и Маша кивнула. – А я нет, и стараюсь навсегда забыть о твоем существовании.

– Это правильно, – после недолгого раздумья согласилась Маша, – я тебя не люблю. – Наступив на горло собственным чувствам, произнесла она. – И никогда не любила. – Если уж рубить, то с плеча. – И замуж вышла из жалости. – Добавила она.

Димкин взгляд помрачнел, и Маша поняла, что смогла, наконец, причинить ему боль.

Когда Зинаида Евгеньевна застала обувающегося Рожковского в прихожей, на вопрос, почему тот так быстро уходит, услышала в ответ, что он не может находиться в одной комнате с «этой» ужасной женщиной. Он сверкнул глазами на Машу и исчез за дверью.

– Доченька, что ты ему сказала? – Зинаида Евгеньевна с укоризной посмотрела на Машу.

– То, что и должна была сказать, – призналась девушка, но на душе у неё скребли кошки.

Весь следующий день проходил в тягостных хлопотах. Маша как могла, помогала матери, но временами ей и самой делалось не по себе. Не каждый ведь день присутствуешь на собственных поминках.

А гости все прибывали и прибывали. Среди них были и Машины знакомые, даже две её одноклассницы пришли, и совсем незнакомые женщины. Маша сидела в стороне и только когда мать нуждалась в ней выходила помогать.

Гости говорили только хорошее. Много хороших слов. Какая она была умная и замечательная и как жаль, что Зинаида Евгеньевна не дождалась внуков. Было бы хоть какое утешение.

Маша проглатывала колючий комок в горле и снова с губ гостей лились хорошие слова, и отчаяние накатывало с новой силой.

Ближе к вечеру в доме появился Рожковский, и только в этот момент Маша поняла, что уже наступил понедельник. Интересно, как у Димки дела на работе? К нему сегодня должны были приехать инвесторы. Как всё прошло? Но спросить об этом Маша, конечно же, не могла.

Не поздоровавшись с женой, мужчина сразу подошел к Зинаиде Евгеньевне.

– Ну как вы? Держитесь? – Он заботливо обнял женщину за плечи, и та только покачала головой. – Я приехал сразу, как только освободился.

Он не знал, что можно добавить к уже сказанному. Димка вообще чувствовал себя не в своей тарелке.