Чужая дочь

В Хрустальную галерею Галка заглядывала редко – солёный колючий нарзан ей и даром был не нужен, если б там бесплатно разливали сладкую газировку, тогда другое дело. А вот у Нарзанных ванн всегда замедляла шаг, любуясь узорами на синей керамической глазури кирпичной стены. Башенки с каменными цветками лотоса на верхушках и резные арки делали здание похожим на восточный дворец, где на мягких подушках восседает Шахерезада с бесконечными сказками. На самом деле за тяжелой дубовой дверью Нарзанных ванн обитала не сладкоречивая царица, а сердитый дядька-вахтер, который бдительно следил за тем, чтобы внутрь не проскочил ни один любопытный сорванец. Впрочем, если притаиться за старым тополем и подежурить некоторое время, имелся шанс, проскользнуть внутрь. Главное не мешкать, когда охранник уйдет обедать – скорее в парадный вестибюль с шахматным полом и лазурными расписными стенами. На одной из стен, среди орнамента из затейливых веток и листьев, живёт нарисованный павлин. Всем известно, если погладить его изумрудный хвост и загадать желание, то непременно сбудется.

Галке уже два раза удавалось добраться до заветного павлина, но желание никак не исполнялось. Видать время не пришло. А потом Галку осенило, надо не за себя просить, а за маму. Мать для Галки была, как воздух, без которого невозможно дышать, а дотронуться рукой или прижаться щекой никак не получалось. Целыми днями мама пропадала на работе, в санатории Зою ценили и продвигали по общественной линии. Она не боялась браться за любые поручения, несмотря на то, что имела всего три класса образования. Дочь передала родителям и в её воспитание не вмешивалась, торопилась свою жизнь устроить.

–Сколько я могу промеж вас? На всю ораву сумки из столовки таскать? – выговаривала Зоя бабушке с дедом. – Бабий век короткий. Мне нужно серьезно об своей жизни подумать, об счастье об семейном.

Дед Игнат бывшую невестку не осуждал, помогал, как мог. Свой старый дом на Минутке перед смертью отписал на Галку. Небольшая, но ладная хибара, пребывала в запущенном состоянии – ставни, укрытые вьюном, распахнулись и печально поскрипывали, местами прохудившаяся крыша пропускала дождевые струйки, деревянные половицы в шматках пыли проседали под ногами. А вот сад был хорош, наполнен фруктовой благодатью: яблони, груши, вишни.

Прядкины подумывали привести дом в порядок и перебраться туда, однако, Зоя заявила родителям, что дом отписан не им, а Галке, потому она, как её мать, будет решать, что с ним делать. В итоге дом мама продала и купила себе отдельную квартиру, а Галку оставила у бабушки с дедом.

Как только Зоя съехала от родителей, у неё завязались отношения с отставным офицером из Молдавии. Николай Журан отдыхал в санатории «Красная Звезда», а после лечения остался в Кисловодске. Зоя, работавшая в санатории официанткой, ему сразу приглянулась. Семья Прядкиных хорошо приняла Николая, он всем понравился, особенно Галке, – весёлый, черноволосый, рукастый. Зимой смастерил для Галки чудные саночки, здорово играл на аккордеоне. Николай частенько забегал к Прядкиным в гости – проверял у Галки уроки, разъяснял задачки по математике, хвалил. А бабушке Маринке наказывал:

– Харламьпиевна, вы заставляйте Галочку заниматься, учеба в жизни главное.

– С меня чого спрашивать, неграмотная я, да и все сроки свои отработала. Нехай, мать занимается, – ворчала бабушка.

Журан только вздыхал. Галка, как-то подслушала, как он уговаривал Зою, чтобы забрала дочь к себе, но та ни в какую не соглашалась:

– Да, куда мне ее взять? Квартира однокомнатная, самим еле места хватает.

Несколько лет Зоя с Николаем прожили вместе, а потом у них разладилось и Журан уехал. Галка огорчилась, даже всплакнула.

– Хватит нюни разводить, он вовсе не отец тебе – ишь, размечталась, – прикрикнула на неё мать.

Бабушка Маринка упрекала дочь:

– Эх, Зойка, нэ бачишь, якой человек хороший – к нам с уважением, к Галочке с лаской. Еще пожалеешь.

Зоя не унывала, лишь отмахивалась:

– Мужик, как автобус, уйдет этот, придет следующий.

Эта мамина поговорка, засела у Галки в голове. Она представляла, как мама бегает по городу за уходящими автобусами и боялась, что один из них может увезти её навсегда.

– Дура, ты Зойка, – корил сестру младший брат Ваня. – Смотри, как дочь тянется к тебе.

Дядя Ваня всегда был на стороне Галки.

– Если кто обижает, сразу дуй ко мне, – наказывал дядя Ваня. – Считай, что я тебе вместо отца.

Ваня был всего на девять лет старше Галки, но пропахал всю войну. Бежал из дома мальчишкой, стал разведчиком, закончил в Берлине сержантом. Вернулся без единой царапины, настоящий счастливчик. Само собой, имел и награды.