Чужая беременная

Разговор с девицей вышел коротким, а итог Михаила озадачил. Петрович под белы рученьки вывел ее со двора и усадил в «воронок». Ничего себе! Неужели без разрешения вселилась? А с виду и не скажешь.

— Петрович, ты чего? — спросил он его по телефону. — Я ж просил напугать, а не вязать.

— А у нее документов нет, — сообщил Петрович. — Задержана до выяснения.

= 4 =

Кто вызвал полицию, гадать не пришлось. Соседушка, чтоб ему икалось! И никаких проблем визит участкового не принес бы, если б Николя не уехал в магазин. Узнав, что хозяина нет, Максим Петрович — так представился участковый — попросил у Маши документы. Паспорт она забыла в регистратуре, а усов и хвоста, как у Матроскина, у нее не было.

Дальше действие разворачивалось, как в плохой мелодраме. Максим Петрович вел себя вежливо, но настойчиво. Он терпеливо ждал, пока Маша пыталась дозвониться до Николя, а когда выяснилось, что тот не отвечает, попросил следовать за ним.

— Давайте тут его подождем, — предложила Маша. — Хотите чаю? С пирожками?

— Не положено, — вздохнул Максим Петрович. — Я при исполнении.

Невдомек было Маше, что за чай с пирожками в компании молодой и красивой женщины, жена его Василиса может и скандал закатить, а то и скалкой огреть. Стар уже был Максим Петрович для таких приключений, да и жену любил, не хотел лишний раз расстраивать. Он потому и девицу Марию в участок забрал, что с минуты на минуту Васенька должна зайти. Объясняй ей потом, где его носило!

Маша не стала спорить. Николя можно и в участке дождаться, хотя это некстати. До вечера она хотела отмыть дом от пыли и грязи. Для Николя оставили записку, и Маша отбыла знакомиться с местным полицейским участком.

— А вы Кольке кто будете? — поинтересовался участковый, пока машина прыгала по колдобинам, взметая клубы пыли.

— Родственница, — ответила Маша, — дальняя.

Так они сразу договорились, чтобы местный бомонд не придумывал сплетен. Николя рассказал, что постоянно в деревне живут с десяток семей, не больше. Остальные — дачники, которые приезжают кто на лето, кто на выходные.

— И ты, рыбка моя, летом поживешь в деревне, а потом в город вернешься, — добавил он. — Рожать в городе надо.

Маша не спорила. Зачем? До зимы еще далеко, она успеет определиться.

В участке, небольшом бревенчатом домике с палисадником, Максима Петровича уже поджидали.

— Это ж где тебя носит, кобелина? — неласково встретила его женщина пожилых лет, в платье в горох и резиновых калошах.

— Вася, уймись, — быстро бросил ей Максим Петрович. — Дело у меня, не видишь, что ли?

— Это какое ж дело? — прищурилась Вася. — Колька девку привез, а ты ее подцепил?

— Василиса! — прикрикнул на нее Максим Петрович. — Мария, не обращайте внимания, это жена моя, Василиса.

— А я, между прочим, говорила, что я с Колей приехала, — сказала Маша. — Но меня все равно задержали.

— Тю… — Василиса посмотрела на мужа, как на полоумного. — Тебе заняться нечем?

— Паспорта у нее нет, — степенно ответил Максим Петрович. — Вот Колька придет, подтвердит, что это его родственница, и пусть забирает. Мне лишние проблемы ни к чему.

— Да вся деревня видела, что они вместе приехали! Один ты, как всегда… — Тут Василиса осеклась. — Постой-ка… А ты какого ляда ее документы проверять пошел?

— Поступил сигнал.

— Да сосед, небось, настучал, — вмешалась Маша. Перспектива убраться отсюда, как можно быстрее, вдохновляла. — Не понравилось ему, что я его вещи со двора выкинула.

— Это тот поломатый холодильник? — прыснула Василиса. — Ой, не могу! Мишка ж его с помойки и припер, когда Гвоздикины себе новый купили, а этот выбросили. Мол, в хозяйстве все пригодится! И на терраске бабы Шуры заныкал.

— И еще мопед…

— И мопед с помойки, — отрезала Василиса. — Тут же как, хозяев долго нет, так их сотки к рукам прибрать норовят. Короче, Максюша… — она повернулась к мужу и угрожающе повела бровями.

— Понял, — быстро согласился Максим Петрович. — Коли вся деревня в курсе. Только вот что, барышня… Вы к нам надолго?

— Надолго, — ответила Маша. — А что?

— А то… Временную регистрацию не забудьте оформить, как паспорт заберете.

— А-а-а… ну… да, конечно, — кивнула Маша. — Так я могу идти?

Михаил быстро забыл и о девице, и о Петровиче. Перекусив бутербродом с колбасой, он отправился работать: чистить клетки, менять воду и заниматься прочими делами. Например, стенку в загоне у коз давно надо подпереть.

Хозяйство у Михаила было немалое. Кур он держал ради яиц, коз — ради молока, а кроликов продавал на мясо. В теплицах выращивал огурцы и помидоры, в начале лета торговал клубникой, а в августе — яблоками. И за всем следил сам, отчего день обычно расписан по минутам.

Дом в деревне Михаил купил пять лет назад, после того, как его комиссовали по состоянию здоровья, а попросту выкинули с работы, которую он любил так, как иной муж не любит свою жену. Семьи у него не было: мать умерла, а отца он никогда не знал, с женой давно развелся, дочь выросла.