Чужая беременная

Маша осматривалась, пока Николя возился на крыльце, открывая дверь. На террасе, под навесом, стоял старый холодильник. У крыльца ржавел мопед. Неужели баба Шура на нем рассекала по деревне?

— Ник, а жасмин-то где? — спросила Маша.

— Был. Может, его вырубили? Я давно не приезжал. А когда хоронили баб Шуру, то внимания не обратил.

— Мопед ее?

— Да вроде нет. И холодильник этот я впервые вижу. Ладно, разберемся. Пошли дом смотреть.

Внутри было сыро и пыльно. Из прихожей они сразу попали на кухню. Маша окинула ее хозяйским глазом: плита почти новая, холодильник тоже, и кастрюли не дешевые, похожий набор им на свадьбу дарили, круглый стол у окна, крепкие табуретки. Мойка с краном, значит, и вода есть, и канализация. Рядом с кухней — дверь в ванную комнату. Современная душевая кабина и унитаз. Просто роскошь!

— Я думала, тут удобства на улице, — призналась Маша. — И мыться только в бане.

— Это мы с братьями двоюродными года два назад тут все оборудовали, ремонт сделали, — ответил Николя. — Бабка старая, тяжело ей было воду таскать, а уезжать отсюда ни в какую не хотела.

— Делали вместе, а наследство тебе досталось?

— А они от своей доли отказались. У обоих и получше дома имеются. Это я в семье бедный родственник, вот и владею теперь хоромами, — пошутил Николя. — Видишь, тебе пригодилось. Там кладовка, — он махнул рукой в конец коридора. — Там картошку хранили, банки всякие. А нам сюда, — он распахнул дверь в комнату.

Жилая комната в доме была одна. Часть ее занимала печь — небольшая, без лежанки, но настоящая.

— Я научу, как правильно топить, — пообещал Николя. — Ночи пока холодные, да и сыро тут, прогреть дом надо. Главное, вьюшку открывай, а то угоришь.

Комната словно поделена на две зоны. Ближе к печке — кровать за занавеской, большой платяной шкаф, в другой стороне — сервант с посудой, комод, стол и стулья. Везде лежат вязаные салфеточки, расставлены вазочки и простенькие статуэтки. На комоде — семь слоников и пожелтевшие фотографии в старых рамках.

— Это от бабы Шуры осталось, — пояснил Николя, заметив, что Маша рассматривает белых фарфоровых слоников. — Ты их не выбрасывай, в шкаф сложи, хорошо?

— Пусть стоят, — отозвалась Маша. — Электричество тут есть?

— Есть, конечно. Во время ремонта всю проводку поменяли. Телевизор новый, антенна спутниковая. Давай список составим, что в первую очередь привезти. Лампочки проверить надо, плиту, холодильник подключить…

Они шустро провели ревизию и взялись за уборку. Николя каким-то невероятным образом нашел в деревне гастарбайтера по имени Алим, который вынес из дома весь мусор и отволок на помойку испорченный холодильник с террасы.

Николя натаскал воды из уличной колонки, потому что из водопровода она текла ржавая.

— Давно не пользовались, спустить надо, — пояснил он.

А потом уехал в ближайший городок, покупать самое необходимое: постельное белье, полотенца, бытовую химию, кое-какие мелочи. И кровать они решили купить новую — Машу передергивало при мысли, что ей придется спать на деревянно-пружинном монстре столетней давности. Алим с приятелем вынесли кровать, а потом вернулись за мопедом.

Первым делом Маша отмыла кухню и разобрала продукты. Она предполагала, что в первый день готовить будет некогда, и купила курицу-гриль, салаты и пирожки. Аппетита не было, но морить беременный организм голодом Маша не хотела, поэтому разогрела в духовке выпечку и поставила чайник.

Заварив чай, она налила его в кружку, взяла пирожок и вышла на террасу. И нос к носу столкнулась с незнакомым мужчиной.

Маша застыла на месте от испуга. Во-первых, она никого здесь не знала и никого не ждала. Неужели Алим успел растрезвонить, что в деревне поселилась одинокая женщина? Хотя нет, не мог. Она же приехала сюда с Николя. Во-вторых, незнакомец пугал одним только видом: огромный, косая сажень в плечах, заросший и пахнущий навозом. Он сверкал черными глазами, в спутанной бороде копошился жук, желваки гуляли по скулам.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовалась Маша, стараясь говорить спокойно и с достоинством.

И как она здесь жить собирается, если испугалась первой же встречи с аборигеном?

— Где мои вещи, женщина?! — прорычал мужчина, игнорируя ее вопрос.

= 3 =

Михаил возвращался домой в отвратительном настроении. Он подрядился помочь соседу раскидать навоз с одной единственной целью — чтобы его покормили. Он не бедствовал, однако готовить не умел, и диета из сосисок и пельменей уже порядком надоела. То ли дело домашний борщ! Ароматный, с укропчиком и чесноком! Со сметанкой! С пампушками, в конце концов!

Михаил уже чуял запах борща, хозяйка кашеварила на летней кухне. Только вот за стол его не позвали. Расплатились привычным способом — бутылкой водки. Куркули!

Водку Михаил отдал Алиму, которого встретил по дороге домой. Тот тащил куда-то старый мопед.

— Где взял? — поинтересовался Михаил.

— П’адариль! — ответил Алим, широко улыбаясь.

Михаилу показалось, что где-то он его видел — мопед, само собой, не Алима, — однако озарение пришло позже.