Чувства

Ей было невероятно приятно, что ее мысли из удручающих и давящих, постепенно трансформировались в мысли самоисцеляющие и познавательные. Как бы не было трудно познавать в себе то, что давно познано, и являлось достоянием для жизни и спокойного «пользования», девушка принимала, что она правильно движется.

Внезапно появился Ваби-Манидо, а за ним пришли и все остальные. Он шел походкой веселого озорника. При этом подмигивая Марии. Он явно выражал свою осведомленность, в том, что девушка прекрасно провела время внутри себя, познавая раскаяние и его стороны восприятия. Шаман присел рядом с Марией. Они не обмолвились ни словом по поводу ее медитации.

Стоял невероятный гул и смех. Вначале это была обычная болтовня невпопад. Но потом, совершенно плавно галдеж обернулся поочередными рассказами. В основном небольшие истории из жизни собравшихся, очень веселые и интересные. Но одна из них заинтересовала Марию больше всех остальных. Поведал ее один темнокожий паренек с длинными курчавыми волосами:

«До того, как я попал в Перу, я жил в Африке, в небольшой деревне в пределах Сахары. Место очень живописное, невероятно красивое и живое. Название страны и деревни называть не буду, чтобы вы смогли насладиться рассказом, не обременяя себя взглядами и убеждениями, народностью и человечностью. Моя история о чувствах общих и неделимых.

Все началось в тот день, когда из-за сильного шторма поднялась невероятно плотная завеса песка и пыли. Это была непривычная буря. Песок не то, чтобы, надвигаясь создавал множество внутренних смерчей, разбрасывая свои лапы по всем сторонам. – Песок и пыль стояли, будто бы неподвижно, как туман. Причем и нижние слои были более прозрачными, что давало животным передвигаться, не создавая проблем с дыханием.

Наша деревня стояла в этой буре около двух недель. Мы ходили практически на ощупь, но все-таки передвигаться можно было. Некоторые в деревни, со слов старейшины и местного целителя, очень быстро распространили слухи, что над нами нависло проклятие. Мол, мы перестали соблюдать древние традиции, которые, сказал бы я вам, отличались некой жесткостью. – Несмотря на то, что деревня располагалась в центре пустыни, предкам приходилось нести тяжелое бремя внутренней системы. Я сам пожил в разных местах, и знаю, что к чему, но то, что описано было в летописях, походило на уклад жизни в городах военного времени. Получалось, что маленький островок жизни в центре песочного океана существовал ради чьих-то интересов. Нет, я не спорю, и поныне есть определенные правила проживания в общине. Только вот они по сравнению с старыми – невинные шалости детей, и лишь для того, чтобы хоть какое-то было различие между жизнью и смертью.

Целитель у нас был новый. Хотя, до этого вообще их не было. – Мы жили в здравии всегда. Пользуясь дарами природы изредка. В основном в нашей деревни все питались энергией солнца. И это не миф. Я уже многих здесь перевел на неедение. Причем, если раньше я черпал энергию от солнца, то сейчас Ваби-Манидо – наш любимый шаман, полностью перестроил мое восприятие к этому процессу подзарядки. – Я не использую внешние источники, диктуя разуму причину и следствие, а питаюсь сам в себе. Я сам теперь источник жизни.

Так вот, целитель в нашей деревни появился после того, как у нас побывал случайный караван машин, – они заблудились из-за сбоя в их системе навигации. Люди были там влиятельные, с охраной, сопровождением. Они остались у нас на сутки, чтобы передохнуть. Самый старший и серьезный был одет, все равно что принц. Изящный костюм. Шея и руки были украшены золотом с камнями. Но при этом, он оказался невероятно добрым и веселым человеком. Единственное, он часто хрипло кашлял. Это ему иногда давалось с трудом. Влиятельный человек предупреждал, что лучше меньше с ним контактировать, но наш старейшина рассмеялся на это, сказав, что наш народ никогда не болеет, и знает этот термин только от редких приезжих. В этот вечер старейшина на редкость был самонадеян, постоянно подшучивая над гостем, что тот зря верит в заболевания. И именно поэтому у него не проходит этот кашель. Влиятельный человек объяснил, что сам никогда не болел, но этот недуг пришел сам по себе. И теперь сидит в нем горечью, будто напоминая о чем-то в его жизни, что он сделал плохого. Так же он сказал, что пересмотрел свои взгляды и нашел в себе причину худого. Он не стал расписывать это, только сказал, что плохо поступил с некоторыми людьми, но теперь раскаивается каждый день. На что один из наших старцев сказал, что необходимо отпустить теперь раскаяние, так как в нем и сидит эта горечь от прошлой досадной ситуации. – Перед людьми он загладил свою вину, но в себе оставил ее в виде постоянного раскаяния. В ту же ночь мужчина, смирившись и приняв это чувство, отпустил его.