Читаем Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене полностью

Большинство сравнений с животными тоже касались секса. Так, слово jade означало дешевую наемную лошадь – думаю, смысловая нагрузка в качестве ругательства ясна. Но за такое могли и в суд подать, потому что это был один из устоявшихся терминов, обозначавших проститутку, и оскорбленная женщина вполне могла повернуть дело против своего обидчика, требуя, чтобы тот либо доказал, что она занимается проституцией, либо понес наказание за клевету. Поэтому гораздо больше был распространен способ сравнивать с животными исподволь. Например, можно было сказать о женщине, что за ней все петухи/кобели/жеребцы бегают – таким образом, хоть ее прямо и не назвали курицей/сукой/кобылой, смысл был понятен.

Слово bitch тоже имело более оскорбительный смысл чем сейчас. В наше время «сука» – это более жесткий вариант «стервы» и, несмотря на грубость, имеет некоторый лестный оттенок. В Средние же века ничего лестного в этом слове не было, его значение было буквальным – «самка, дающая любому желающему». А уж если сказать salted bitch – фактически это означает «сучка в течке» – то это по степени оскорбительности уступало разве что «шлюхе с горелой задницей», означая не просто неразборчивую самку, а еще и гоняющуюся за мужчинами и унижающуюся перед ними ради секса.

<p>Глава 8. Средневековая канализация</p>

Надеюсь, на основные вопросы, касающиеся того, как в Средние века поддерживали чистоту тела и как относились к грязнулям, мне удалось ответить. Но вопросы гигиены не ограничиваются мытьем и стиркой. Люди ели, пили, а куда же они ходили в туалет? Прямо на улицы? Или дома в горшок, но потом выливали тоже на улицу? Надо сказать, средневековая литература действительно дала повод адептам «грязного Средневековья» считать, что содержимое ночных горшков выливали из окна на головы прохожим. В комедиях и фарсах немало эпизодов, где на незадачливых поклонников, устраивающих серенаду под окном возлюбленной, выливают некую дурно пахнущую жидкость. Зрители в театре животы надрывали от смеха, глядя на это зрелище.

Мне в связи с этим все время вспоминаются Денискины рассказы, где мальчик вылил на прохожего кашу. Интересно, далекие потомки, читая эту книгу, тоже будут делать вывод, что в XX веке было принято выбрасывать еду из окна на улицу?

Если же говорить серьезно, то да, такая проблема в средневековых городах была, и с ней активно боролись, примерно так же, как сейчас борются с несанкционированными свалками – то штрафами, то агитацией. Проблема бытового мусора в Средние века, кстати, тоже была, но об этом немного позже. А что касается содержимого ночных горшков, то его все-таки приходилось выливать либо в выгребную яму, либо в городскую канализацию.

Здесь надо сказать, что увы, но стоки из этой городской канализации действительно в итоге оказывались в реке. Даже в Париже, одном из самых передовых в этом отношении городов Европы, первая подземная клоака появилась только в XIV веке. Причина этого проста – не было особой нужды. Средневековый город по современным меркам – это всего лишь большая деревня, поэтому до поры до времени в качестве канализации прекрасно использовались реки.

Женщина выливает ночной горшок на голову музыкантам. Прорисовка XIX века с миниатюры XV–XVI вв.

Тем, кто придет в ужас, я сразу напомню, что стада коров до сих пор гоняют на реку, и там они справляют все свои надобности прямо в воду. Но вряд ли хоть один купальщик это замечает, даже если пляж находится всего в нескольких десятках метров от стойла. Ведь любая, даже самая маленькая река – это такая большая масса воды, что даже сотне коровьих стад ее не загадить. А крупные средневековые города обычно располагались на достаточно полноводных реках. У Дуная (на котором стоят Вена, Братислава, Будапешт и Белград) расход воды 7130 м3/с, у Рейна (Кёльн, Страсбург, Дюссельдорф) – 2330, у Сены – (Париж) – 560. Это огромные массы воды, для которых отходы жизнедеятельности тысяч и даже десятков тысяч человек – сущая ерунда.

Женщина выливает ночной горшок на голову музыкантам. Прорисовка XIX века с миниатюры XV–XVI вв.

Проблемы начинались тогда, когда город начинал быстро расти. Причем по большей части дело было даже не в отправлении естественных надобностей, а в том, что люди выбрасывали в реки мусор и выливали химикаты (отходы кожевенного и красильного производства, которое тоже росло вместе с населением). Но даже Парижу, самому крупному городу средневековой Европы, пришлось дорасти до 100 тысяч жителей, прежде чем он стал испытывать серьезные неудобства из-за отсутствия канализации. Так что там сначала построили ливневки и канавы для отвода дождевой воды и заодно нечистот несознательных граждан, потом подземную канаву, и только в XVI веке занялись постройкой полноценной подземной канализации. Со временем к этому пришли и другие города, но в основном это было уже за пределами Средних веков.

<p>Воды Темзы</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология