Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене

Чем плоха женщина?

На этом важном моменте, касающимся Девы Марии, надо остановиться подробнее, потому что отношение к женщине в Средние века на современный взгляд было довольно странным. Странным даже для самых ярых антифеминистов – просто в силу глубокой разницы современного и средневекового мировоззрения. И Дева Мария с Евой были основой, фундаментом всех философских и богословских учений о женщинах.

Адам и Ева, «Злоключения благородных мужей и дам» Боккаччо, манускрипт 1479–1480 гг., Фландрия

Прежде чем перейти к сочащимся ядом и ненавистью высказываниям теологов о женщинах, поясню, что здесь, как и во всех остальных теориях Средневековья, в основе всего лежали практические проблемы, уже потом завернутые в пышную обертку высоких идей.

Раннесредневековая христианская церковь единственно правильным путем для истинно верующего считала сохранение девственности. Поэтому неудивительно, что женщина для богословов того времени была исключительно раздражающим элементом. Ведь как просто было бы остаться добродетельным, если бы не было женщин, этих адских созданий, порождающих у мужчин греховные мысли. Разумеется, в этих мыслях были виноваты не сами мужчины, искренне мечтавшие о чистоте, а дьявольская женская натура.

«Женщина, – писал Марбод Реннский, французский поэт и епископ XII века, – это искусительница, колдунья, змея, чума, хищница, сыпь на теле, яд, палящее пламя, опьяняющий туман».

Аквитанский святой X века аббат Одо Клюнийский напоминал своим монахам о предостережении Иоанна Златоуста касательно женщин: «Телесная красота ограничивается кожей. Если бы мужчины могли заглянуть под кожу, вид женщин вызвал бы у них отвращение… Если нам не нравится прикасаться к плевкам или испражнениям даже кончиками пальцев, как можем желать заключить в объятия мешок навоза?»

Жоффруа Вандомский, французский кардинал и богослов, предупреждал Хильдеберта Лаварденского (Турского архиепископа, поэта и богослова), что женский пол «ввел во искушение первого мужчину и сбил с пути истинного апостола Петра. Первого это привело к греху, второго – к отречению. Женский пол исполняет свое предназначение, как раба придверница: тех, кого он соблазняет, отлучаются от жизни, как апостол Петр, или допускают смерть в свою жизнь, как Адам в Эдеме».

Хильдеберт был в основном с ним согласен: «Женщина – создание хрупкое, она постоянна лишь в преступлении и всегда несет с собой вред. Женщина – это ненасытное пламя, высшая мера безрассудства, враг, который всегда поблизости, который учится сам и наставляет других всевозможным способам совершать дурное. Женщина – отвратительный forum, общедоступный предмет, существо, рожденное для обмана, успех для нее – это возможность совершить преступление. Всеядная во грехе, она позволяет любому пользоваться собой. Хищница, охотящаяся на мужчин, она, в свою очередь, становится их добычей».

И этот список цитат можно продолжать и продолжать. Такой была позиция церкви по отношению к женщинам. И то, что Жоффруа так негодовал из-за того, что вполне конкретная вдова графа Вандомского сумела одолеть его в тяжбе за землю, а Хильдеберт знал, о чем говорил, имея несколько бастардов от разных женщин, никакой роли не играло. Это действительно была официальная позиция, которой придерживались как лицемерные грешники, так и праведные мужи. По крайней мере, так дело обстояло к началу Высокого Средневековья.

Есть ли у женщины душа?

Существует распространенный миф о том, что на одном из Соборов католической церкви состоялось обсуждение и голосование по вопросу, есть ли у женщин душа. Но, несмотря на все приведенные мною цитаты (которых при желании можно набрать на несколько томов), эта история все же является мифом. Настолько далеко христианская церковь никогда не заходила.

Наоборот, можно сказать даже, что при всем безусловном и ярко выраженном антифеминизме, христианская церковь ставила женщину гораздо выше, чем кто-либо прежде. Именно она официально признала женщину не просто имуществом, но человеком, пусть и не равным мужчине, а как бы ухудшенным его вариантом.