Чукчи. Том I

Однако у чукоч нет совета старейшин. Они даже не имеют понятия о том, что значит преступление против закона, а также наказание преступника. Чукотские обычаи осуществляются действиями и поступками отдельных людей. У них не существует никаких установленных наказаний, кроме личной мести, выкупа или борьбы. Слова Ejgeli, по всей вероятности, следует считать просто попыткой примениться ко взглядам и понятиям русского «большого начальника». Смысл их, вероятно, еще больше изменился через посредство невежественных переводчиков, которые говорили на обычном в той области русско-чукотском жаргоне с его искаженными формами. Я знаю случай, когда Ejgeli старался давать другие сообщения такого же сомнительного свойства. Он, например, рассказывал мне, что в старину чукчи более строго относились к случаям прелюбодеяния. Так, если замужнюю женщину заставали с мужчиной, то им обоим, в виде наказания, урезывали носы. Муж якобы говорил жене: «Твою красоту высоко ценил этот парень. Теперь смотри, что от нее останется». Рассказ этот имеет очень мало общего с действительностью. На деле чукча, застав свою жену с другим мужчиной, конечно, рассердится, но чаще всего он отправится на стойбище обидчика, поспит с его женой и таким образом даже завяжет узы группового брака[186]. С другой стороны, мне известно несколько случаев насилий над очень молодыми девочками, где преступник всякий раз оставался без наказания. Один из эти случаев произошел на реке Сухом Анюе, на стойбище чукчи Atato. Среди его старых знакомых был Петр Котельников, русский из поселка Сухарное на Нижней Колыме. Котельников был очень беден и каждую весну кормил свою семью оленьим мясом, которое давали ему его чукотские дружки. Весной 1890 года, больше чем когда-либо нуждаясь в еде, Котельников решил отдать свою младшую дочь в жены Attowak'у, старшему сыну оленевода Atato. Attowak был тяжелый и крупны, ему было около двадцати пяти лет. За девочку Котельников получил четыре убитых оленя. Чукчи питают большое пристрастие к «чужим» женщинам, в особенности к русским. Брак был решен. Свадебный обряд должны были совершить на следующее утро. Но в ночь перед свадьбой жених сделал попытку взять силой свою будущую жену. Девочка, проплакавшая весь предыдущий день, закричала и стала звать на помощь. На стойбище в это время были двое политических ссыльных. Они приехали за мясом для ссыльных, находившихся на Нижней Колыме. Один из них проснулся от криков девочки, и благодаря его энергическому вмешательству девочка была освобождена от чукчи и увезена обратно на Колыму. Жених грозил жестоко отомстить, но ничего не случилось. Через несколько лет девушка вышла замуж за русского колымчанина. Другой подобный случай произошел в моем присутствии в 1894 году на стойбище Qerguwgi Хромого, на реке Омолоне. Qerguwgi принадлежал к богатой семье, владевшей несколькими огромными стадами. Хотя он был хромой, все же он сам ходил за стадом с помощью двух пастухов. Другим членам семьи также помогали пасти стадо их бедные соседи по стойбищу. Один из пастухов, по имени Keutegьn, взял с собой на стойбище Qerguwgi свою дочь и оставил ее в одном из шатров. Девочке было около пятнадцати лет, она была очень красива, даже с нашей точки зрения. Как только ее отец уехал к стаду, хромой хозяин пришел к ней и после короткого разговора тут же на месте сделал ее второй женой. Его первая жена была намного старше его. Его женили на ней, когда ему было пять лет. Через несколько дней после этого я встретил на другом стойбище отца девочки. Он всячески ругал и проклинал хромого и заявил, что через два дня пойдет к нему и сведет с ним счеты. Я вернулся на стойбище Qerguwgi, чтобы посмотреть, что произойдет. Keutegьn действительно пришел и сразу же вошел в спальный полог хозяина, так как тот был не совсем здоров в этот день и не выходил из полога. Я вошел вслед за ним, ожидая услышать, по крайней мере, сердитый спор, но ничего особенного не случилось. «Я пришел за своей дочерью», сказал Keutegьn, сердито глядя на хозяина. «Да, да, — ответил Qerguwgi, признавая его право. — Пусть она свяжет свой мешок и пойдет с тобой». — «Я возьму с собой эту девочку», — повторил отец попрежнему раздраженным голосом. «Возьми с собой пару молодых оленей». И это все, что было сказано. Keutegьn взял девушку и оленей. Через несколько месяцев девушка снова была на этом стойбище. Отец сам согласился отпустить ее.

Мне известны два или три случая изнасилования замужних женщин. Один из них привел к серьезной ссоре между обидчиком и мужем пострадавшей. Другой случай вызвал только смех у окрестных жителей. В третьем случае один тунгус обвинил своего соседа по стойбищу, богатого чукчу Tatk-Omruwge в попытке изнасиловать его жену. Жалоба была принесена для разбора казачьему командиру в поселке Нижнеколымск. Дело было поздней весной. Все русское население Колымы, так же как и тунгусы и юкагиры, обрусевшие и не обрусевшие, страдали от голода. В такие времена чукчи-оленеводы стараются угнать стада как можно дальше от своих голодных соседей.