Чудовища не ошибаются

— Пойдём, — сказал Разумовский мрачно и перевёл тяжёлый взгляд с Афродиты на меня.

— Приятного вам всем аппетита, — сказала я бесстрастно, а мысленно добавила: «Чтоб вам подавиться».

Не могу сказать, чтобы я сильно переживала из-за слов Афродиты. Я давно научилась не обращать внимания на подобные вещи — всем рот не заткнёшь. Но… настроение упало настолько, что когда я пошла в туалет, мне захотелось утопиться в унитазе. Да, вот так уныло и совсем не романтично закончить свой земной путь.

Конечно, я не могла не ошибиться в этот день. И я совершила непростительный поступок — забрав кучу документов из канцелярии, я забыла их в этом самом туалете. Вернулась к себе, начала заниматься другими делами и вспомнила об этом только через два часа, когда Разумовский уже давно вернулся с обеда. Метнулась в туалет… но там, конечно, ничего не было.

И мусор оказался весь вынесен.

Нетрудно было предположить, что уборщица смахнула эти «непонятные бумажки» со столика в свой мусорный мешок, перемешав с грязной туалетной бумагой и мокрыми салфетками для рук. И унесла… куда они там мусор уносят? Туда и унесла.

Разумовский меня убьёт. Задушит. В унитазе утопит.

Минут десять я не решалась возвращаться в приёмную. Стояла возле входной двери и думала о своей несчастной доле. И что я ему скажу? Может, лучше вообще ничего не говорить, просто заявление написать?

Дверь вдруг открылась, едва не влетев мне в лоб.

— Леся? — Разумовский застыл на пороге, нахмурился, оглядывая меня с ног до головы. — Что случилось?

Захотелось нервно хихикнуть, но я всё же промолчала.

— Пойдёмте в ваш кабинет, — сказала я ему и прошла внутрь. Ещё не хватало, чтобы он на меня орал в коридоре. А что Влад будет орать, я не сомневалась. Я на его месте ещё постучала бы себе по макушке чем-нибудь тяжёленьким.

Оказавшись в кабинете генерального, я не решилась садиться куда-либо, даже стул проигнорировала, и сразу выпалила, не глядя на Разумовского:

— Я потеряла документы из канцелярии.

Несколько секунд он молчал, а потом с диким топотом подбежал ко мне, развернул к себе лицом и спросил настолько тихо и зловеще, что стало страшно:

— Что ты сказала?

— Я потеряла документы из канцелярии, — повторила я.

— Каким образом?

— Забыла в туалете. Вспомнила, вернулась, а их уже нет. Скорее всего, унесли вместе с мусором.

Влад начал медленно багроветь.

— Ты искала документы в мусоре?

Ага, щаз.

— Нет. Это же мусор из туалета.

— Брезгуешь? — процедил генеральный, и я чуть не рассмеялась. Это нервное, не иначе.

— При чём здесь это? Вы представляете, что лежит в корзинках в туалете? Вот это всё будет на документах. Я…

— Как ты умудрилась! — перебил он меня уже на тон выше. — Зачем ты вообще пошла в туалет с документами!

— Приспичило! — заорала я. — Знаете, бывает так! Может, вы такой идеальный, что вам никогда не хочется в туалет внезапно, не по плану, но у других людей это бывает! Идёшь — и бац — надо в туалет!

Я сама не ожидала, что сорвусь на крик. Нервы…

— Да и ещё и вы тут… со своими разговорчиками! — продолжала вопить я. — Кому угодно приспичит! Думаете, легко это — подобные вещи слушать?!

— Леся… — начал Разумовский, но я не дала ему сказать, вновь заорав:

— А вы вообще!.. Подумаешь, документы! Да восстановлю я их, невелика потеря! Возьму в канцелярии список и восстановлю! Я же не наркотики в туалете оставила!

— Ещё не хватало! — босс тоже закричал, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул, будто мечтая душу вытрясти. — Сейчас же пойдёшь в канцелярию, сделаешь список и принесёшь мне. Я должен убедиться, что там не было ничего срочного.

— Слушаюсь и повинуюсь, — процедила я, попыталась вырваться, но он не дал.

— Леся, — сказал уже спокойнее, но будто с каким-то усилием, — я прошу у тебя прощения за слова моих… гостий. Они…

— О, не надо, — я покачала головой, — подумаешь, какая ерунда. Чужое достоинство! Это ведь не какие-то дурацкие документы!!!

Я рванулась — и у меня получилось высвободиться из хватки Разумовского, вот только мне показалось, что у него в руках осталась часть моей блузки. Но нет — просто показалось.

Я развернулась и зашагала к двери, но… не дошагала. Влад настиг меня первым и, повернув к себе лицом, впечатал спиной в эту самую дверь и впился в губы.

Я и не думала, что так соскучилась по его поцелуям. Обхватила руками его шею, почти повиснув на Разумовском, и жадно ответила.

Плевать. Вряд ли он сможет думать обо мне хуже, чем уже думает.

С губ Влад переключился на шею, а пальцы в это время лихорадочно расстегивали блузку, чуть не выдирая пуговицы с мясом.

— Леся, как я соскучился, — простонал он, распахивая блузку и обхватывая руками мою грудь.

— По мне или по груди? — попыталась пошутить я, начиная задыхаться от накатывающих ощущений.

— По тебе, — он сильнее сжал нежную плоть, и я негромко вскрикнула. — И по груди. Она у тебя…

— Потрясающая, — подсказала я, и Разумовский засмеялся. Наклонился, поцеловал и серьёзно произнёс:

— Я рад, что ты запомнила. Помни это, а не те глупости, что сегодня говорила Арина. У неё мозга меньше, чем у курицы.