Чудо

— Жан Клод, это нечто совершенно особое! — затараторил Регги. — Такое случается лишь раз в жизни! Это просто манна небесная! Я сразу же вспомнил о тебе. Ты обязан уделить мне хотя бы несколько минут.

— Ну ладно, я пока ем, так что, если тебе очень нужно увидеться со мной, приезжай прямо сейчас, пока я не вернулся к работе.

— Я мигом! — радостно откликнулся Регги, повесил трубку и схватил свою спортивную куртку.

Дождь уже закончился, и солнце запоздало выползло из-за облаков. Регги, жизнерадостно насвистывая, пошел к гаражу. Его старенький «ровер» поначалу никак не хотел заводиться, но после пятой попытки мотор все-таки заработал. Выехав задом из гаража, Регги развернулся, включил первую передачу и погнал машину по направлению к площади Пиккадилли, в трех кварталах от которой располагалось туристическое бюро Жаме «Полный цикл».

Добравшись до места назначения, Регги кое-как припарковал машину, поправил галстук, одернул куртку и, пригладив непокорную прядь волос, уверенным шагом вошел в подъезд. В агентстве царило оживление. Около десятка потенциальных паломников сгрудились возле длинной стойки, и каждый пытался обратить на себя внимание трех стоявших за ней сотрудников.

Регги с хозяйским видом зашел за стойку, а когда один из клерков сделал попытку остановить его, он величественным жестом отмахнулся, заявив:

— Жаме ждет меня. У нас с ним назначена встреча.

С этими словами он направился прямиком к личному кабинету Жаме, находившемуся в глубине помещения. Стены маленькой комнатки были обклеены цветными фотографиями домов и улиц Лурда, на одной из них Регги узнал «Кафе Массабьель».

Регги вошел в тот момент, когда Жаме запихивал в рот последний кусок яблочного пирога. Он с кислой миной поглядел на вошедшего, но когда Регги находился в приподнятом настроении, ничто не могло охладить его пыл и уж тем более негостеприимные взгляды. Он придвинул деревянный стул к столу и уселся, готовый излагать свою идею.

— Ну, и что у тебя на уме на сей раз? — холодно осведомился хозяин кабинета.

— Твой ресторан в Лурде. Я все еще заинтересован войти в долю, поскольку продолжаю считать, что из него можно сделать потрясающее заведение.

— Вот как? Знаешь, приятель, чтобы уговорить меня на это, тебе придется постараться гораздо лучше, чем в прошлый раз.

— Я готов, иначе меня бы здесь не было! — пылко заверил его Регги. — На этот раз я свел все вместе, и ты не сможешь отказаться от моего предложения. Жан Клод, за половину доли в твоем ресторане я готов выложить пятьдесят тысяч фунтов наличными, на которые его можно будет обновить и расширить. Эти деньги моя жена получила в наследство и отложила на тот случай, если вдруг опять заболеет. Но теперь она уже точно знает, что болезнь ей не грозит. Она исцелилась, и надобность в этой заначке отпала. Поэтому я могу вложить всю сумму целиком, все пятьдесят тысяч фунтов…

Жаме, слушавший с каменным лицом, перебил его:

— Извини, Но этого недостаточно. — Он бросил остатки обеда в мусорную корзину и приготовился закончить аудиенцию. — Чтобы войти в долю, тебе придется сделать более интересное предложение.

— Но это еще далеко не все! — вскричал Регги. — У меня есть кое-что поважнее пятидесяти тысяч фунтов. Настоящий динамит! То, что произведет подлинный бум в твоем бизнесе, связанном с Лурдом.

— Неужели? — откровенно скучая, бросил Жаме и, повернувшись к висевшему на стене зеркалу, стал причесываться.

— Послушай, моя жена Эдит несколько часов назад встречалась с архиепископом Хеннингом. Разговор касался того, как она исцелилась в Лурде три года назад. Медицинское бюро Лурда и церковная комиссия вынесли вердикт, что ее исцеление носило чудесный характер. Ее официально занесли в список «Исцеления в Лурде, признанные Церковью чудесными». Начиная с тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года в него попали всего шестьдесят девять человек, пять из которых — после тысяча девятьсот семьдесят восьмого. Эдит стала семидесятой.

Впервые с начала их разговора Жаме проявил неподдельный интерес к словам Регги.

— Правда? — оживился он. — Ты не фантазируешь?

— Какие фантазии! Ты можешь сам все проверить. Позвони в канцелярию архиепископа Хеннинга и спроси у него.

— Ну что ж, я тебя поздравляю, — осторожно, но с прежним интересом в голосе проговорил Жаме. — Это хорошо для нас обоих.

Регги аж подпрыгнул на стуле.