Чудо. Встреча в поезде

Мы взяли такси, и Али назвал водителю адрес в нижнем Манхэттене. Я подумала, что это место едва ли подходит для пикника за городом, но уже научилась не задавать лишних вопросов. Когда мы приехали, я увидела на площадке несколько вертолетов, выкрашенных в белый и красный цвета. Они принадлежали чартерной компании, и Али взял один из них напрокат на день. Оказывается, такое возможно, если у тебя есть надлежащие летные права.

Чтобы разобраться в ручках управления, Али пришлось изучить диаграмму в пособии по вертолетам. «Я никогда раньше не летал на такой модели», — оживленно пояснил он. Я кивнула, с любопытством озираясь вокруг. Я совсем не нервничала, и это меня немного удивило. Я просто не сомневалась в Али — в его знаниях и навыках. Я бы, не колеблясь, доверила ему свою жизнь.

Наконец он разобрался в ручках управления, и мы плавно поднялись в голубое апрельское небо. Манхэттен упал нам под ноги, как на почтовой открытке, и сердце мое воспарило в предчувствии мечты, которая должна скоро сбыться. Мы пролетели над Статуей Свободы, над островом Эллис, над Эмпайр Стейт Билдинг и направились в сторону Лонг Айленд Саунд. Без единого толчка Али приземлился прямо в лесочке где-то на Лонг Айленде. День был теплый, а воздух полон ароматов, как летом. Мы были одни. Мы поели, а потом, прямо на траве, любили друг друга, пьяные от вина и солнечного света, и птичьи песни вместе со сладким духом клевера баюкали нас.

— Ты так добр со мной, Али, — сказала я ему после всего, глядя на лениво поворачивающиеся под легким ветром лопасти вертолета.

— Конечно, добр, глупышка, — сказал он, погладив меня по голове. — А почему такой печальный тон?

Я не ответила. Что можно было сказать? Ведь ничего не изменилось, и мы по-прежнему враги. Ведь я не предам мой народ за несколько сказочных блюд, или прогулку на вертолете, или за нежные объятия на траве. Ведь мне больше не доставляет удовольствия дурачить тебя, а еще придется — по обязанности и вопреки желанию.

Я начала заниматься компьютерами. На следующий же день после нашего примирения я притащила из библиотеки кипу учебников и справочников по компьютерам и села за работу. Я узнала разницу между РОМ и РАМ, между вычислительной машиной и микрокомпьютером, прочла про различные оперативные системы, про языки высокого уровня и прикладное программное обеспечение. Я написала первую за этот семестр работу, применив программу пословной обработки на одном из компьютеров общего пользования в вестибюле Ливингстон Холла, и поняла, что я больше никогда не вернусь к своей электрической печатной машинке. Я получила право пользоваться университетской вычислительной машиной и вела деловую переписку с другими студентами с помощью электронной почты.

Когда мне было что-то непонятно с компьютерами, я обращалась за помощью к Али. Он относился к моим потугам со снисходительной улыбкой, но в помощи не отказывал. Ему нравилось учить, и он был хороший учитель, когда делился со мной теми или иными своими знаниями. «Ты столькому меня научил», говорила я обычно ему в постели, и он больше не кивал с самодовольным видом.

С Эми и Маргарет я почти не виделась. Времени не хватает, говорила я себе. Хотя не это было подлинной причиной. Я ведь проводила с Али не двадцать четыре часа в сутки. Но мои дружбы перестали быть тем, чем были раньше, и в этом была только моя вина. Я больше не могла довериться своим подругам, я стала скрытной и замкнутой. Отношения с Али и работа на Моссад полностью определяли мою жизнь. С мыслями об этом я вставала и ложилась. Али не задавал мне вопросов по поводу моего состояния, потому что был не из тех мужчин, кто подвержен сомнениями в себе. Ночью в своей постели он получал все доказательства моей страсти, она-то никогда не лгала.

Днем я часто спрашивала его о вещах, которые могли быть интересны Зви Аврилю.

— Ты знаешь кого-нибудь из принцев, Али? — спросила я его однажды, когда мы гуляли по Риверсайд Драйв.

— Конечно, — равнодушно отозвался он. — Многих.

— Скольких? — продолжала я.

— О, десятки…

— Правда? — помимо воли удивилась я. — Должно быть, ты очень близок к королевской семье, раз всех их знаешь.

— Никто всех их не знает, — смеясь, ответил Али. — Даже они сами. Но каждый, кто хоть что-нибудь значит в Саудовской Аравии, встречался со многими принцами. Их так много, что их трудно избежать, даже если постараться.

— Сколько же?

— Полагаю, больше пяти тысяч.

— Ты шутишь!

— Нет. И это, конечно, только мужчины, — подумав, добавил он. — Так что для общего количества эту цифру надо удвоить.

— И это все одна семья? Почему это их так много?

— Размножаются. Аль-Саудиды в этом смысле молодцы. Мы называем их птицефабрикой. — Несмотря на язвительность самих слов, в тоне его прозвучала любовь, даже гордость.

— Я никогда не видела настоящего принца, — мечтательно вздохнула я. — У тебя есть среди них хорошие знакомые?

— Между прочим, моя младшая сестра замужем за одним.

— В самом деле? Твоя сестра принцесса! Почему ты мне не говорил?

— Ты не спрашивала, — пожал плечами Али.