Чудо. Встреча в поезде

Все они купили себе по трубочке. Бруно ждал со скучающей улыбкой, глядя вверх на колесо обозрения: на арку из огоньков и на крошечные фигурки, вертящиеся в черном небе на своих скамеечках. Вдали, среди деревьев, огоньки мерцали на воде. Да, это стоящий парк. Ему вдруг захотелось на колесо. Настроение было прекрасное. Он стал смотреть на все просто, без лишнего возбуждения. На карусели играли: «Кейси закружится в вальсе с блондинкой…» Ухмыляясь, он стал искать глазами рыжую голову Мириам, и их взгляды встретились — но Мириам тут же отвернулась: Бруно был уверен, что она не обратила на него внимания, однако лучше так больше не делать. Он нервно хохотнул. По виду Мириам, решил он, не скажешь, что она блещет умом, и это его еще больше развеселило. Теперь понятно, почему Гай испытывает к ней отвращение. Ему, Бруно, она тоже отвратительна, его от нее просто тошнит! Может, она наврала Гаю насчет ребенка. И Гай, сам такой честный, поверил ей. Сука!

Когда они пошли вперед со своими трубочками, Бруно положил на место птичку с раздвоенным хвостом, которую все это время вертел в руках, вынув из ящика у продавца воздушных шаров; затем все же вернулся и купил такую птичку — ярко-желтого цвета. Размахивая палочкой, слушая, как вжикает раздвоенный хвост, он снова почувствовал себя ребенком.

Маленький мальчик, шедший рядом со своими родителями, протянул руку к птичке, и Бруно чуть было не отдал игрушку, но передумал.

Мириам с приятелями вышла на освещенную площадку, где стояло колесо обозрения и еще масса всяких аттракционов и шоу. Русские горы трещали, как пулемет, у них над головами. Кто-то жахнул кувалдой по силомеру, и красная стрелка с лязгом и грохотом подпрыгнула до верхнего предела. Неплохо было бы пристукнуть Мириам такой кувалдой, подумал Бруно. Он исподтишка взглянул на Мириам и на остальных троих, но они по-прежнему не обращали на него никакого внимания. Если сегодня вечером не получится, надо постараться, чтобы никто из них его не приметил. Но он был почему-то уверен, что сделает это сегодня вечером. Случай не замедлит представиться. Сегодня его вечер. Прохладный ветерок овевал его, как струи воды, в которых так приятно резвиться. Он высоко поднял свою палку с птицей на конце и завертел ею изо всех сил. Он любит Техас, родной штат Гая! Все вокруг казались счастливыми, полными жизненных сил. Он подождал, пока Мириам и ее компания смешаются с толпой, и глотнул из фляжки. Затем вприпрыжку бросился следом.

Мириам с приятелями таращились на колесо обозрения, и Бруно надеялся, что они решат прокатиться. Да, в Техасе все делают по-крупному, подумал Бруно, с восхищением глядя на колесо. Такого большого он никогда не видел. В середине светилась синяя пятиконечная звезда.

— Ральф, давай, а? — заверещала Мириам, засовывая в рот кончик трубочки и прикрывая рукою лицо.

— Да ну, тоска. Пошли лучше на карусели.

И они двинулись. Карусель была как светлый город среди темного леса, роща никелированных столбов, усаженных зебрами, лошадьми, жирафами, быками и верблюдами, которые то ныряли вниз, то выплывали вверх, изогнув над площадкой шеи, застыв в прыжке, в галопе, с отчаянным нетерпением ожидая всадников. Бруно прирос к месту, не в силах отвести изумленного взгляда, забыв даже о Мириам, вздрагивая в такт музыке, в любой момент готовой обернуться движением. Он почувствовал, что вот-вот к нему вернется снова восхитительная минута далекого детства — мрачные, гулкие звуки паровой пианолы, дробный ритм шарманки, бой барабанов и цимбал сделали ее почти достижимой.

Каждый выбирал себе скакуна. А Мириам с приятелями опять жевали — Мириам рылась в пакетике с кукурузными хлопьями, который ей протягивал Дик. Свиньи! Бруно тоже проголодался. Он купил сосиску, а когда повернулся, те уже садились на карусель. Он торопливо сгреб сдачу и пустился следом. Ему досталась та лошадь, которую он присмотрел с самого начала: ярко-синяя, с гордо вскинутой головой и открытым ртом; и везение не оставляло его — Мириам с приятелями вились между столбов, неуклонно приближаясь, и Мириам с Диком уселись на жирафа и лошадь прямо напротив Бруно. Этим вечером судьба на его стороне! Этим вечером он должен все поставить на карту!

Кружится дева — та-та-там —

В ритме припева — та-та-там —

Начиная — бам — марафон — бам!

Бруно любил эту песню, и его мать тоже. От мелодии засосало под ложечкой, и он вытянулся на своей лошадке, прямой, как жердь. Весело заболтал ногами, вдетыми в стремена. Что-то хлопнуло ему по затылку, он задиристо обернулся, но это всего лишь какие-то парни шутили между собой.

Медленно, воинственно зазвучал «Марш Вашингтон-пост». Бруно поднимался все выше, выше, выше, и все ниже, ниже, ниже опускалась Мириам на своем жирафе. Мир за пределами карусели расплылся смутным пятном, исчерченным светящимися полосами. В одной руке, как его учили на уроках поло, Бруно держал поводья, а в другой — сосиску.

— И-и — э-эх! — завизжал рыжий парень.

— И-и — э-эх! — завизжал Бруно в ответ. — Я — из Техаса!