Чудо в пустыне

Петр Сторицын

Бензиновый Пегас

Драконы туч несутся мимо,
И четкий пар встает вдали,
И запах копоти и дыма
Плывет от сохнущей земли.
Слагая далям поэметты,
Надев брезентные пальто,
Садятся смуглые поэты
В свой разукрашенный авто.
Расправив радужные крылья,
Взметнув в туман седую пыль,
Как рыжий коршун, без усилья
Взмывает в высь автомобиль.
И над серебряным простором,
За кузовом взметая газ,
Размеренно стуча мотором,
Летит бензиновый Пегас.

Люстдорф

Уж летней сладострастной дрожью,
Как встарь, пропитана земля,
И развернулись ржавой рожью
Раскинутые вдаль поля.
И вот – сквозь пыльные туманы,
Как дым, одевшие луга,
Мерцают моря шелк желанный
И золотые берега.
Огнем прозрачным и томящим
Стекляный воздух ослеплен;
По рельсам узким и дрожащим
Бежит измученный вагон.
И ветер ласковой струею
Летит над мглою тихих мест,
Чтоб пыль прозрачной кисеею
На кирке затянула крест.
На желтом пляже зонт раскрытый,
Шаланд раскрашенных ряды,
И запах соли с ветром слитый
Плывет от голубой воды.
Давно забывши ураганы,
Здесь влага нежная легла,
И плещутся в воде стекляной
Лишь загорелые тела.

Александру Горностаеву

Овеянные желтой пылью
В пустынном сумраке Весны,
Пылают огненные крылья
Неопалимой Купины.
Но он тоскует неизменно,
И, кажется, в ночи цветет
И лоб, венчанный черной пеной,
И влажный чуть раскрытый рот.
Шершавый крест сжимают длани,
И над торжественной землей
Он видит, как горит в тумане
Дун семисвечник золотой!
Пылай просторов багряница!
Гляди внимательней в эфир!
Слетит ли с тучи Колесница,
Освобождающая мир?!
И он глядит в простор безлюбый
Сквозь солнца фимиамный дым,
Внимая, как рокочут трубы
И стонет светлый серафим.
Но, примиряясь и тоскуя,
Он ждет Спасителя в цветах
И молча жажду поцелуя
Таит в пылающих устах.
Душа в туман струится змейно;
И вот, пролив глухой елей,
Лазурь приемлет тиховейно
Причастье золотых полей.
Крик журавлиный в небе тает,
Высок и ясен звездный Дом,
Он молча дол благословляет
Трехперстным медленным крестом.

Авиатору