Чудо в аббатстве

Кэтрин со светло-каштановыми ресницами, золотистыми на концах каштановыми со светлыми прядками волосами, нежной кожей. Кэтрин была хорошенькой. Хани обещала превратиться в красавицу. Она продолжала беспокоить меня тем, что постоянно следила, не Уделяю ли я Кэтрин больше внимания, чем ей. Я была центром ее вселенной. О своих успехах она мне рассказывала первой, для меня она собирала цветы из нашего сада. Она следила за мной и хотела, чтобы я всегда помнила о том, что она появилась у меня раньше, чем Кэтрин.

Мне оставалось только надеяться, что с возрастом это пройдет, что она еще ребенок. Однако ей исполнилось уже семь лет. Говорят, что в этом возрасте характер почти сложился. Когда Хани исполнилось четыре года, я стала учить ее читать, помня слова моего отца, что дети не бывают слишком малы для этого. Я была согласна с ним и решила дать моим: девочкам, если у них будет склонность, образование.

Мне следует устроить так, чтобы их обучал Валериан. Я уже говорила с ним, и эта идея пришлась ему по душе. Обо всем этом я размышляла, пока мы шептались с Хани. В конце концов, она затихала, и я, поняв, что она уснула, тихонько высвободила руки и проскользнула к себе в комнату.

Ночь была лунной, и, все еще думая о своих детях, я подошла и выглянула в окно. Вид Аббатства никогда не переставал волновать меня, я не могла привыкнуть жить в его стенах. Я принялась размышлять о странностях жизни и о своем муже. Мне хотелось разобраться в своих чувствах к нему, но у меня ничего не вышло. Возможно, потому что я боялась вывода, к которому приду. Он стал мне чужим. Мы были еще молоды и все еще оставались любовниками, но я ничего не знала о том, что у него происходит в душе. Мне было интересно, знает ли он о моих мыслях, если они его вообще интересуют. Я разочаровала Бруно, потому что не родила сына, на что мы всегда надеялись.

Неожиданно я вспомнила Руперта и нежность, которую он выказывал мне. Должна признать, что именно этого мне не хватало в Бруно.

Сама я испытывала нежность к Бруно, когда чувствовала, что он во мне нуждается. Но ведь он нуждался во мне только для того, чтобы что-то доказать.

Я запретила себе думать об этом, боясь неожиданных открытий.

Внезапно я увидела появившуюся в лунном свете фигуру Бруно — он шел со стороны подземных галерей. Я увидела, как он вошел в башню, потом зажегся свет в его окне.

Уже второй раз я наблюдала, как он возвращается из подземелья. Меня мучило любопытство, почему он ходит туда ночью. Может быть, потому, что не хочет, чтобы кто-нибудь знал об этом?

Я вернулась в постель и ждала, что Бруно придет ко мне.

Он не пришел, а утром сказал, что ему необходимо съездить на континент. На этот раз он хотел купить гобелены для комнат.

Много позже мне пришло в голову, что каждый раз после того, как я видела Бруно ночью у подземных галерей, он почти немедленно уезжал за границу.

Мне хотелось разобраться, есть ли в этом какой-нибудь смысл, но я не считала возможным спросить об этом его самого.

* * *

Матушка навестила меня в Аббатстве, принеся мне корзинку, полную настоев и, мазей.

— Моя дорогая, — промолвила она. — Я тревожусь за внучек. Один из слуг вернулся из города и говорит, что в Чипе чума. Он видел трупы на барже у Вестминстерского причала. Пришли трудные времена.

Я встревожилась за детей, поила их лекарствами моей матери и запрещала выходить из имения, но все-таки боялась, что кто-нибудь принесет смертельную болезнь в Аббатство.

Хани находила удовольствие в моих страхах. Она льнула ко мне, будто боялась, что меня отберут у нее. Кэтрин отнеслась к известию об эпидемии равнодушно и норовила улизнуть, как только могла. Я бранила ее, она делала вид, что раскаивается, но я знала, что через минуту она забудет об этом.

На помощь пришла Кейт.

«Я слышала, что в Лондоне свирепствует чума, — писала она. — Вы слишком близко от города, поэтому я беспокоюсь о вас. Ты должна привезти детей в замок Ремус. Здесь вы будете в безопасности».

Я обрадовалась и стала готовиться к отъезду.

Вдовство шло Кейт. Все знали, что она богата, и хотя пока никто не просил ее руки — муж умер совсем недавно — было двое воздыхателей, которые ждали благоприятного момента. Правда, они могли бы и не ждать так долго, потому что покойный король подал пример, поспешно женившись на Джейн Сеймур, не дав Анне Болейн остыть в могиле.

Лорд Ремус никогда не был придирчивым мужем и всегда баловал жену, но теперь Кейт была в замке и хозяином, и хозяйкой, и вознамерилась насладиться своим новым положением.

Она накупила бархатных и шелковых платьев, и, когда я сказала, что никогда прежде не видела таких пышных, отделанных рюшем, рукавов, она презрительно ответила:

— Ты ничего не понимаешь в придворной моде.