Чудные девяностые

Аня вначале обиделась и молчала, но потом все же согласилась отпустить его при условии, что он будет звонить ей каждый день. Иван Петрович посетовал, что рано ехать в столицу, но все же купил билеты и Алексей, дав последние указания по лаборатории и попрощавшись с ним в аэропорту, вылетел в Мадрид.

Там он сразу пересел на рейс в Москву. Весна была в разгаре, и столица показалась ему прекрасной. Все цвело, пахла сирень, в голове заиграла музыка Рахманинова. Только этот величайший гений, находясь в эмиграции, мог так тонко уловить этот запах, аромат далекой Родины. Как витебские картины Шагала, с его летящими коровами украшали европейские стены, так и великий Рахманинов нес свою русскую музыку в Америке. У Алексея выступили слезы, слезы радости и глубокого чувства единения с родным и близким по духу.

Первым делом он приехал домой и обнял мать. Они долго болтали про Москву, Алексей показывал ей фотографии Ивана и их путешествий по Южной Америке. Маме он привез теплую аргентинскую кофту, платье и туфли. Все это подобрала ему Аня. Она вообще была очень внимательной и как нельзя лучше могла угодить с подарками. Сам бы Алексей наверняка обошелся бы и сувенирной тарелкой. А тут, такое внимание, что мама даже расплакалась.

Потом он поехал к отцу в больницу. Тот уже выздоравливал, рана оказалась не тяжелой, врачи подлечили и выходили его. Грешным делом, Алексей хотел было уже дать ему свое лекарство. Отец также был рад за Алексея и внука. Но уже через пятнадцать минут зазвонил его мобильный и он с головой ушел в свои переговоры.

– Ничего не изменилось, – подумал Алексей. – Работа всегда была для него все, мы с мамой были на втором месте.

Из больницы он поехал к Олегу, очень хотелось повидать друга. Он не смог встретить его в аэропорту и ждал теперь в своем новом офисе на Тверской. Вначале Алексей просто не узнал его. Олег, в костюме и галстуке, бегал по просторному залу, где сидели и стояли его сотрудники и размахивая факсами кричал на весь зал:

– Вашу мать, ну как же так. Это все нужно было сделать еще вчера! Чем вы тут занимаетесь? Стоит мне уехать и? – дальше шла уже нецензурная брань.

      Молодые люди, их теперь было принято называть менеджеры, испуганно смотрели в мониторы или тщетно пытались найти слова оправданий. Олег их не слышал. Он как бульдозер все расчищал перед своей главной мыслью, что контракт не выполнен и они понесут теперь штрафные санкции. Наконец он выдохся, обернулся и заметил в дверях Алексея. Он сразу заулыбался, подбежал к другу, обнял его и повел в свой кабинет. Закрыв дверь, он вздохнул и сказал:

– Ох, Леша, извини меня, но как они все мне надоели, ты бы знал. Все приходится делать самому. Вот в наше время, ты помнишь Питер? Мы вдвоем могли сделать больше, чем целый взвод этих лентяев и недоучек! Ну, рассказывай лучше, как там ты? – переключился он на него.

Видя такие перемены в друге, его возбужденность и азарт, Алексей позавидовал ему.

«Если здесь все так кипит и движется, то это чертовски интересно»! Это чувство было ему знакомо по прошлым заработкам и риску, когда они вместе с Олегом зарабатывали на первую лабораторию. «Но что я понимаю в теперешнем бизнесе»? – подумал он.

Он рассказал о том, как они там устроились, что Аня молодец и сын у них просто замечательный. Показал фотографии Ивана, вручил Олегу в подарок традиционную аргентинскую одежду гаучо, проще сказать пончо. К нему подарил сомбреро и бутылку хорошего аргентинского вина.

– Спасибо, друг! – поблагодарил его Олег. – Вино для Наталии, а вот мы с тобой выпьем что-нибудь покрепче.

С этими словами он достал бутылку коньяка «Хеннеси», который стремительно входил в моду, позвонил по селектору секретарше и попросил два кофе и лимон.

– Ну рассказывай, как там в Нью Йорке, небоскребы видел? – спросил он. – Ты не представляешь, как бы мне хотелось вырваться туда отсюда. Но повязан по рукам и ногам, ты же все сам видел! – он гневно посмотрел на дверь.