Чудес не бывает

— Ты не безумный — ты блаженный, — сказал тихо. Но Галиган не услышал — он смотрел в небо и думал о том, какая прекрасная жизнь ждет его впереди: друзья, что будут рядом — уж он о них позаботиться, брат и его прекрасная жена, и Даниэлла.

Она не отвернется от него, она все правильно поймет…

Мечты не встречали препятствий, устремляясь к небесам, их обители.

Путь домой всегда короткий и легкий…

Галиган оказался прав — Гарт принес настой мака для Исвильды. А еще сыр, хлеб и доброе вино. Но лекаря он так и не нашел.

Раздал провиант товарищам и затоптался рядом с Орриком, поглядывая на девушку, что после настойки лучше выглядеть не стала.

— Нужно двигаться. До королевской территории от силы пара часов пути, а там лекаря наверняка сыщут, — сказал Орри. Гарт с замкнутым лицом протянул ему ломоть хлеба и сыра, и, получив отказ, еще более помрачнел. Ясно, что у друга кусок в горло не лезет, но он ранен и нуждается в пище и отдыхе. Однако, начхав на раны, обнял жену, будто укрыл собой от смерти, и ни о чем кроме Исвильды не думает.

`Ох, Орри. Глупо лезть в пасть к черту. Пока докажешь что к козням и преступлениям Боз отношения не имеешь, тебя сотню раз и обезглавить и вздернуть успеют', - вздохнул Гарт. Конечно, он понимал, отчего друг рискует, но так же понимал, что его надежды помочь Исвильде тщетны. Девушку уже лихорадка маяла: волосы от пота слиплись, лицо снега белее, а в глазах туман. Того и гляди, представиться.

Понятно, Орри ее не бросит, как любой из оставшихся товарищей, но ведь можно на них ее оставить и уйти, переждать плохие времена.

— Какая нужда голову в петлю совать? — качнул головой расстроенный донельзя за несчастного друга, которого то в огонь, то в воду судьба бросает, и никак покоя да радости не дает. — Уезжал бы ты, Оррик. А Исвильду мы довезем, с рук на руки лекарю сдадим, приглядим, надобность будет, и поухаживать сможем.

— Верно, — кивнул Лексинант.

— Нет, — отрезал упрямец. Одна мысль выпустить Исвильду из рук, казалась ему кощунственной. Он был уверен, что держит не ее тело — душу, и пока она в его объятьях, ей не улететь на небеса.

— Я бы тоже не ушел, — сказал Галиган, поглядев на брата — он единственный из компании правильно понял Оррика. — Опасаться же опалы не стоит — у нас есть свидетель, который подтвердить злодеяния…отца, и невиновность Орри. Как мы все сможем встать на его защиту перед королем.

— Ты сам, возможно окажешься в темнице, кто тебе поверит? — спросил Лексинант, внимательно поглядывая на герцога.

— Но вам-то поверят.

Отряхнул руки от крошек и пошел к лошадям:

— Отдохнули малость и хватит. Орри прав — нужно спешить. Настойка действует несколько часов.

Закинул Мелинро поперек седла, как тюк с тряпьем и, услышав свист, увидел, как у того расшились зрачки. Хрип и мужчина поник.

Орри переложил Исвильду на лапник и встал рядом. Закрывая ее своим телом и мечом. Галиган оглядывался, силясь понять, откуда прилетела стрела.

Гарт вскочил почти одновременно с Лебрентом и оба обнажив мечи, повернулись в разные стороны, готовясь отразить нападение, но его не было. Минуты текли, мужчины ждали и понимали, что сил противостоять хорошей атаке у них не хватит.

Но видно Бог, наконец, обратил внимание на них и сотворил свое чудо, дав им передышку.

Гарт рванул в кусты и увидел вдали за деревьями мелькнувший силуэт. Оставить? Нельзя, потому что нет гарантии, что не будет нового нападения, и стрела не настигнет теперь кого-то из друзей. Нагнать? Рискованно. Наемник может оказаться не один. Но если нет, его можно взять в плен и предоставить королевскому правосудию вместо убитого Мелинро.

И Гарт побежал за мужчиной.

Настигнуть его удалось, а вот взять живым, нет. Когда в твое горло впивается нож — выбора не бывает, и разум и тело работают на одно — выжить и победить. Гарт победил, с большим трудом осилив противника, и долго еще лежал в траве, приходя в себя. А потом побрел к друзьям. Те по его виду поняли, что произошло и начали взбираться на лошадей.

— Жаль, что теперь у нас ни одного свидетеля, — виновато глянув на Оррика, сказал Гарт.

— Кому в голову придет, засвидетельствовать честь и преданность? Если она есть, то ее ни с чем не спутаешь. А если нет, любые свидетельства пусты, — бросил Галиган.

— Расскажи это королю, — посоветовал Фогин.

— Так и сделаю, не сомневайся, — заверил, направляя коня в чащу.

Глава 25

Исвильда смотрела на Оррика не желая отдаваться забытью. Оно может оказаться вечностью, и как перед дальней дорогой нужно хорошо подкрепиться и настроиться, еще раз взглянуть на милые сердцу вещи, услышать и увидеть дорогих тебе людей, так и девушке хотелось запомнить как можно лучше и четче минуты в единении с тем, кто стал ей дороже жизни. Близким как ее родные, но грозил стать далеким, как звезды на небе.

Она плакала не в силах сдержать предательские слезы сожаления и печали. Так больно прощаться с ним, так больно уходить только коснувшись его души.

Оррик заметил, что девушка плачет, и старался не смотреть на нее, не думать о причине слез, иначе сам как мальчишка готов был расплакаться.