Чудачество любви не помеха!

Но это правда. Сейчас на ней много бинтов. И если подумать, то все, кроме неё, сочли бы такие одеяния омерзительными. Если бы по школе толпами шлялись люди с синдромом восьмиклассника, её рейтинг упал бы до нуля. И минимальный проходной балл, и конкурс на поступление туда же… Но мы-то уже здесь, нас это не коснётся.

Стоп, меня это касается. Мне придётся заниматься с ней после школы. Если её оценки не вырастут, мне несдобровать.

– Что, вы будете заниматься вдвоём? Ты по-прежнему идёшь по дороге любви, чувак. Но если слухи не врут… то ты в жопе, приятель.

– Да не так всё. Я же сказал, я просто не смог бросить её в таком состоянии. Если честно, она напоминает мне себя самого.

– Да-а-а?! Ты мне такого не говорил. Ну-ка, ну-ка.

Как и вчера, из каждой поры на его лице засочилась энергичность. Он вытащил из кармана блокнот так быстро, что будь его рука ракетой, она оторвалась бы от земли.

Интересно, как он к этому отнесётся.

– Только это личное, и я не могу тебе этого сказать. Прости, друг.

На его энергичном лице появилось крайне раздосадованное выражение. Прости, но не думаю, что могу рассказать тебе о том, что у неё синдром восьмиклассника крайне запущенной степени.

Но так легко мне от него не уйти.

– Какой ты упрямый. Либо ты твёрд, как камень, либо ты от этого что-то выигрываешь.

– Это не упрямство. Я знаю, что тебе хочется это узнать, но я не могу рассказать тебе. Говоришь, «твёрд как камень»? Да любой человек, имеющий хоть малейшее представление о моральных устоях, стал бы держать такое в секрете. Это ведь не просто так называется личным делом; если бы о таком мог узнать любой человек, «личным» его уже нельзя было бы назвать. Я знаю, что я в сложном положении, раз уж скрываю это от тебя, но этого я не скажу никому. Прости, друг, но я буду хранить это в секрете до конца своих дней.

– Как проникновенно… Ну, думаю, это хорошее качество.

Он сказал это из чистой вежливости, но я почувствовал, что начинаю стесняться.

– То есть ты хочешь сказать, что даже если всё узнаешь, то никому не скажешь?

Именно. Б-И-Н-Г-О, бинго.

– Ладно, ты не хочешь оставлять её одну, но в чём ещё дело? Не думаю, что у вас с Таканаши-сан много общего.

Мы уже закрыли эту тему. Зачем всё повторять?! «Может, поигнорить его?» – подумалось мне. Он ведь мог меня к чему угодно подстрекать.

– Хм, если убрать нежелание бросать её в трудной ситуации и учесть, что скоро начнётся урок, то… Характер?

– Ага, понятно. Сенсация. У Таканаши-сан и Тогаши очень похожий характер?.. Понятненько, – он кивнул. Я услышал, что при этом он буркнул: «Угу».

– Эм, и что из того, что я сказал, ты запишешь?

– «Характером похожа на Тогаши. То есть женственна».

– Какого?!..

– Чувак, ты похож на бабу. Только поведением, но и это уже страшно представить. Прямо вижу, как ты становишься офисным планктоном.

– А-А-А-А-А-А-А!

Выбрось это из головы, парень. Чёрт… Не думай об этом.

– Мда, печально! И почему ты не родился девочкой? Хотя тебя можно переодеть в женскую одежду… Ты как, за?

– Я решительно против! Я родился безудержным пацаном!

– Сомневаюсь, – тут же ответил он. Я что, действительно похож на женщину? Я ведь Дева. Твою мать! Я хочу другой день рождения!

– Ппф, походу, тебя не переубедишь!!!

– Как мило ты сказал: «Ппф»! – Нахал! Хватит! Сейчас урок начнётся!

– Знаешь, ты и вчерашний разговор и этот заканчиваешь, как девчонка. В принципе, это хорошо. Тогаши, ты всё больше и больше походишь на девчонку.

Промолчав, я пошёл на своё место. После того, что произошло в медпункте и сейчас, я жутко устал, а ведь прошёл всего один урок. Чувство такое, что все шесть. Может, сходить в медпункт и отдохнуть? Но там Рикка. Я был в этом уверен – стул передо мной оставался незанят.

Она немного напоминает мне прежнего себя. И не только тем, как она говорит, она и ведёт себя точно так же. Я бы тоже вместо уроков пошёл в медпункт.

Кроме того, я смотрел на неё. Какое-то время. Если тебе интересна какая-то девушка, ты стараешься почаще смотреть на неё. Значит, я должен что-то о ней узнать. Она определённо запала мне в мозг.

Но кто с ней общается? Наверно, она одинока. Скорее всего, из-за синдрома восьмиклассника. Нет ничего странного в том, что она пытается завязать с кем-нибудь разговор, как пыталась сегодня со мной. Её слова испугали меня больше, чем я думал, но запомнились мне надолго. Она же смогла услышать то, что я сказал на крыше.

Я уверен, что её глаз вообще не болел. Всё было расписано слишком точно. Хотя я бы не стал загадывать наперёд.

Но разве мне не хочется провести с Риккой больше времени? Рано или поздно её синдром восьмиклассника пройдёт, и я останусь единственным человеком, который её понимает. Это не значит, что я стану прежним собой. Общение с ней может затормозить моё окончательное выздоровление, но мне как-то пофиг. Да, думаю, мы с ней подружимся.

◆◆◆

Несмотря на весь шум, стоящий в классе, когда я пришёл из медпункта, всё постепенно улеглось, и не успел я что-либо понять, как уроки закончились. Это случилось недавно.