Чтобы жить...

И вот ведь удивительная вещь: на земле ребята, казалось, мало подходили друг другу. Так, например, Александрюк - веселый, неунывающий человек, экспансивный, живой, за словом в карман не полезет. Васько, напротив, медлителен, спокоен, слова зря не скажет. Но звучала команда "на вылет", и эти, так не похожие друг на друга, люди преображались. В воздух поднимались не два самолета, а пара, именно пара, как основная тактическая единица полета свободных охотников.

В чем особенность свободной охоты? Отправляясь в свободный поиск, охотник в любой момент должен быть готов к встрече с численно превосходящим его противником. Конкретного задания летчик, уходящий в такой полет, не получает цель (воздушную или наземную) он отыскивает сам, но должен быть абсолютно уверен в том, что по его сигналу охотники из соседних районов придут к нему на помощь, примут участие в совместном бою, если это диктуется сложившейся обстановкой.

А при свободной охоте встреча с численно превосходящим противником явление закономерное: ведь на поиск-то вылетают парами. Заметив группу бомбардировщиков противника, атаковать ее, не дать пройти в наш тыл - дело чести любого истребителя. Вот почему, обнаружив такую группу, наши самолеты тут же начинали бой, передавая находящимся в воздухе своим товарищам данные о высоте, районе встречи и курсе движения. Летчики вступали в схватку с врагом, будучи твердо уверенными, что их призыв услышан и все свободные охотники собираются в район начавшегося воздушного сражения.

При этом - данное обстоятельство надо подчеркнуть особо - пары идут в район боя на такой высоте, чтобы сразу же можно было начать атаку, то есть выше противника. И пока ты атакуешь гитлеровцев, подходят с разных сторон твои товарищи и вступают в бой. Но поскольку свободные охотники ведут поиск в разных зонах, то и подходят они к месту сражения с разных сторон. Это дезориентирует противника, который одновременно подвергается атаке с разных направлений.

В результате 5-6 наших пар атаковали группы в 40 и более самолетов противника, не давая тому реально оценить ситуацию. К тому же, "наваливаясь" на самолеты противника, охотник вел только прицельный огонь, выбирая конкретную цель для уничтожения. Увидев свои горящие машины, немецкие летчики обычно не выдерживали, группы их распадались и покидали поле боя. В этом случае охотники добивали вражеские самолеты на преследовании.

Понятно, что вести такой бой - значит свято верить в своего товарища, знать, что он не подведет, знать, что он рядом и готов на все, вплоть до самопожертвования. Но одной веры для ведения такого боя все-таки мало. Чтобы вести бой с превосходящими силами противника, надо иметь отличный летный состав. Много сил отдало командование 176-го полка, чтобы превратить каждого летчика в тактически грамотного, технически высококлассного летчика. И главная заслуга в этом, пожалуй, командира полка П. Ф. Чупикова и его заместителя - И. Н. Кожедуба.

- Храбрости вам не занимать, - говорил на разборах Павел Федорович, - но разве побеждают только личной храбростью и мужеством? Немец тоже, знаете ли, не трус. Побить врага можно только мастерством. Даже если превосходство в силах не на твоей стороне. У неге превосходство в силах, у тебя - в скорости и высоте. В точности прицельного огня. Не дать врагу правильно оценить обстановку и принять правильное решение - вот ваша задача.

Об этом постоянно помнили все летчики полка, об этом постоянно говорилось на наших разборах. Вот характерная деталь. Каким бы трудным ни выдался день, после того, как последний самолет полка совершал посадку и летчики получали возможность привести себя в порядок, назначался разбор. Он проходил в столовой перед ужином. Личный состав полка являлся на разбор побритым, вычищенным, со свежими воротничками, в начищенных до блеска сапогах: боже упаси проявить небрежность во внешнем виде - это считалось неприличным! Начальник штаба Яков Петрович Топтыгин следил за этим строго, да, признаться, и контролировать нас особой нужды не было: мы любили своего командира полка и знали, что для него мелочей не существует. "Все важно в летчике - от сбитых самолетов до надраенных сапог", - говаривал Павел Федорович.

На каждом разборе командир полка подводил итоги полетного дня, анализировал действия пар, подводил итоги работы полка за день - столько-то вылетов, такие-то результаты. Вслед за П. Ф. Чупиковым выступал И. Н. Кожедуб, затем я как штурман полка, командиры эскадрилий и ведущие пар, которым в этот день приходилось вести бои. Последнее слово - снова Павлу Федоровичу. Комполка досконально, но не мелочно разбирал действия групп и пар, обращал внимание на промахи и ошибки, поддерживал тактические новинки, если они рождались в ходе боя, ставил задачу на следующий день. Разбор кончался поздравлением наиболее отличившихся летчиков.