Что-то в тебе

— Прекрасно. Что же, Шей нравится моя упрямость.

— Нужно поговорить с ней.

— Тебе еще хватит времени. Я не настолько глуп, чтобы отпустить ее.

На лице Жизель растянулась гордая улыбка. Ей нравилась Шей. И ей нравилось видеть меня счастливым. И Шей, бесспорно, делала меня счастливым, как бы тривиально это ни звучало. Я чертов Кейсон МакКлауд. Я могу быть тривиальным, если этого, черт возьми, захочу.

ГЛАВА 43

Шей

Кейсон держал меня за руку, когда мы подходили к дому МакКлаудов. Поскольку он до сих пор был в гипсе, я несла подарочные пакеты во второй руке. Мы еще не обменялись рождественскими подарками, поэтому буду честной: мне любопытно узнать, что же он мне подарит. Однако наши подарки остались в джипе, потому что Кейсон хотел, чтобы их мы открыли наедине.

Мы зашли на кухню под рождественскую музыку. Помещение затуманило паром, а плиту, как и в День Благодарения, загромождали сковороды и кастрюли. Миссис МакКлауд в фартуке с изображением эльфа обернулась, чтобы посмотреть, кто зашел. Ее лицо засияло, когда она увидела нас.

— С Рождеством!

— С Рождеством, — ответили мы, а она поспешила обнять нас.

Миссис МакКлауд отступила назад и оценивающе осмотрела Кейсона.

— Дай-ка взглянуть на тебя.

— Мам, я всего лишь сломал запястье. И гипс скоро снимут.

Я закашляла в плечо:

— Лжешь.

Он бросил на меня взгляд.

— Ладно. Я хочу, чтобы его сняли поскорее, но скорее всего на соревнованиях я буду с ним.

Миссис МакКлауд фыркнула.

— Ты все равно хочешь участвовать?

— Еще как, — ответил он.

Она взглянула на меня.

— Он упрямый засранец.

Я рассмеялась, а она указала на подарки в моей руке.

— Дорогая, можешь положить их под елку.

Я оставила Кейсона с мамой и зашла в гостиную, в которой мистер МакКлауд и Жизель смотрели «Рождественскую историю».

— С Рождеством!

Они подскочили и обняли меня, поздравляя с Рождеством. А где парень Жизель? Кейсон сказал, что он прилетит к ней на Рождество.

Я отправилась к елке, чтобы положить подарки к остальным коробкам и пакетам. Свободного места не было, поэтому я сложила их на другие подарки. Подобного я еще не видела. В отличие от Дня Благодарения, сейчас я была дома. И создавала новые воспоминания с людьми, которые заботились обо мне. С людьми, о которых заботилась я.

В кармане завибрировал телефон. Я достала его, на экране светился неизвестный номер.

— Сейчас вернусь, — объявила я Жизель и мистеру МакКлауду, поспешив в комнату отдыха. — Да? — спросила я, ответив на звонок.

— Шей Миллер? — спросила женщина по телефону.

— Да.

— Здравствуйте, это Мэрибет Снайдер. Я представитель «Кроссроудс».

— Что такое «Кроссроудс»?

— Это реабилитационный центр для нарко— и алкоголезависимых. Ваш отец попросил сообщить вам, что он здесь.

По спине пробежался холодок, я опустилась на край декоративного диванчика.

— Он намеревается остаться с нами на девяностодневную программу.

— Я не понимаю, почему вы звоните мне, — призналась я.

— Он был уверен, что вы не ответите на его звонок.

Я фыркнул.

— Но он хотел, чтобы вы знали: он намеревается вылечиться и пройти полную программу.

— Если это правда, мисс Снайдер, то я отвечу на его звонок через девяносто дней. Надеюсь, вы понимаете, что он подводил меня бесчисленное количество раз и столько же не мог протрезветь.

— Ох, дорогая. Мы понимаем. Возможно, вы подумаете о том, чтобы посетить собрания у нас или в местном обществе анонимных алкоголиков.

— Я подумаю.

— По-моему, вам пойдет на пользу начать лечиться. С его слов вы через многое прошли.

То, что он осознал, через что я прошла, давало мне надежду, что, возможно, время в центре пойдет ему на пользу. Однако для собственного душевного спокойствия я не буду завышать ожидания. Слишком часто это делала.

— Счастливых праздников, мисс Снайдер. Спасибо за звонок.

— Счастливого Рождества, — ответила она, и я скинула.

Из меня вырвался протяжный вздох. Я не буду завышать ожидания. Не позволю себе поверить, что он исправится после центра. У меня научный склад ума, я слишком много изучала зависимость и понимала: чтобы вылечиться от алкоголизма, нужно гораздо больше девяноста дней. Хотя, возможно, после получения помощи он выйдет другим человеком. У меня множество плохих воспоминаний, множество физических и душевных шрамов, отчего трудно понимать смогу ли я простить его.

— Вот ты где, — протянул Кейсон, присаживаясь рядом. Он заметил телефон в моей руке. — Ты в порядке?

Я кивнула.

— Отец в реабилитационном центре.

— Откуда ты знаешь?

— Из учреждения позвонили.

— Как ты?

— Думала, что ничего не почувствую. Во мне столько обиды, понимаешь? Но, на удивление, мне спокойно… осознавать, что он, наконец-то, сам пошел за помощью.

Кейсон взял мою ладонь и нежно сжал ее.

— Она сказала, что я могу приходить к ним на собрания.

— Какие собрания?

— Общества алкоголиков.

— Ты пойдешь?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

— Не знаю, смогу ли простить человека, который причинил тебе столько боли, но я в любом случае поддержу тебя. Если хочешь, буду ходить с тобой на собрания.