Что такое любовь?

Разве не таков и путь к увлечению своими любимыми, уж коль скоро они на самом деле были и интересны, были и любимы, но их положительное видение скрылось за тучами отрицательных эмоций, нарастающих под воздействием угрызений совести, самобичевания и волевых усилий заставить себя снова полюбить «нелюбимого»?

Сознательное овладение такими позитивными механизмами человеческого общения требует активного подключения усилий разума, пока навык «полюбить нелюбимую географию» не войдет в привычку.

Художественной литературе предстоит познакомить людей не только с кризисами любви, кои многократно исследованы писателями, но и с реальными способами сохранения и возрождения любви.

А пока художественная литература чаще всего еще ратует за неведомые, подземные течения чувства любви, неподвластные разуму, и уповает на них.

И уже мчится бунинский Арсеньев, расставшийся с Ликой, не думавший о ней, весь в свои собственные проблемы ушедший, неожиданно для себя самого мчится на вокзал, столь же неосознанно покупает билет и едет в город, в котором молча, не написав ни одного письма, страдает ожидающая его Лика. Арсеньев все в том же бессознательном порыве женится, наконец, на Лике, потом так же неосознанно, сам не зная, отчего, начинает Лике изменять и, наконец, покидает ее. Разве так не бывает? Бунин глубоко раскрыл драму человека, живущего в любви, как в неподвластной людям стихии, превращающей отношения двоих или одного в настоящую беду, от которой уже ни радостей, ни счастья любящим нет. Арсеньевское чувство – чувство негармоничное, неустойчивое и искать в себе подобных порывов как истинных, якобы, признаков настоящей любви, означает ждать от себя душевной дисгармонии.

Я думаю, что литература XIX века часто была склонна отображать любовь почти как болезнь и реже как жизнеутверждающее, жизнерадостное чувство. Лермонтовский Печорин, герои Достоевского и Чехова, бунинский Митя, толстовский Нехлюдов, отец Сергий, действующие лица «Крейцеровой сонаты» – все они так или иначе подвластны любви как демонической силе, от которой либо бегут, либо умирают, либо которой болезненно поддаются. Этих героев хорошо знает любой школьник.

Жизнелюбивого Боккачио, современного Жоржи Амаду – певцов светлой и легкой любви в школьной программе не изучают. А отсюда, в частности, представления о любви и у образованных современников все еще формируются на образцах любви, неподвластной разуму. Гармоничная, счастливая любовь сказочной феей снится в волшебных снах юности, но редко встречается наяву. А когда попадается навстречу, то чаще всего оказывается неузнанной. Когда ищут в себе любовь по митиной безысходности, но арсеньевским порывам и по многим другим ее признакам, описанным в литературе, то трудно увидеть земную любовь на грешной земле, в глазах располневшей, доброй матери семейства и в улыбке ее лысеющего мужа, в любви двух доброжелательных и счастливых друг с другом людей, воплотивших чудное мгновенье в свой каждодневный семейный быт.

Правда, современные писатели уже открывают завесу над простой любовью земной, но традиции прошлого вовсе не без боя покидают наше воображение. Вот почему любовь не как стихия в нас и над нами, а как подвластное нам самим творческое созидание своих любовных отношений кое-кому покажется прагматизмом, непоэтичным отношением к поэзии чувств.

Но людям все же предстоит постигнуть любовь земную, узнать ее такой, какой она делает людей счастливыми, чтобы самим приблизиться к счастью в своей собственной любви.

Я понимаю, что иной читатель может приставить нож к моему горлу с требованием сказать, что же делать лично ему с его несчастливой любовью. Общие рассуждения его не устроят, ему нужен рецепт по воссозданию гармонии его индивидуальной любви.

Но этого я не могу.

Каждая любовь настолько самобытна, столь своеобразна, что выдать общие рецепты для конкретного личного счастья в любви невозможно. Любовь потому и деятельность, потому и творчество, что требует от любящего, чтобы он сам разрешал вместе с любимым человеком противоречия своих отношений. И это я хочу еще раз подчеркнуть. Конечно, можно и нужно искать совета, надо знакомиться с опытом других людей, читать книги о любви, но выходы из своих тупиков придется находить вдвоем, без посторонних. Именно в смысле истинны слова Кармен о любви:

«Законов всех она сильней!»

Вместо заключения. Любовь как человеческое отношение к миру

Разгадывая загадки любви мы искали ответ на вопрос «Что такое любовь?» у гармонично любящих. В идеале любовь предстала в виде ряда «формул», словесно выражающих чувства, возникающие при удовлетворении любящими всеобщих потребностей личностного общения.

Затем мы обратились к кризисам любви. Тогда любовь обернулась в виде определенной деятельности любящих по преодолению противоречий любовного общения, суть которой – творчество. Без обоюдного творчества не состоится любовь.