Что такое любовь?

И сегодня так занимающая современных женщин проблема – куда исчезли рыцари и что такое настоящий мужчина – из той же области. Меняются люди, меняются стереотипы любовных ролей, меняются отношения между людьми. И во всей этой свистопляске корчится в муках современная любовь, так и не знающая, какую же роль отвести мужчине и какую женщине в современном театре любви.

И надо сказать, что никто за нас эти проблемы не решит. Найти себя в гармоничной любви – дело каждого из любящих. И наверное сегодня любящим придется испробовать самые разные роли, чтобы найти себя и свою действительную половинку. И счастливы те, кому это удается на протяжении всех действий одного спектакля с одним и тем же партнером по игре. А многим сегодня приходится менять и пьесу, и даже труппу, чтобы обрести счастье в любви, если оно оказывается возможным.

Немного о ревности

Невозможно, рассуждая о кризисах любви, не помянуть и ревность. Люди хорошо знают, что даже одна всего капелька яда ревности способна отравить весь любовный напиток.

Чудовищем с зелеными глазами назвал ревность У. Шекспир, и этот образ неслучайно стал символом ревности. Она действительно чудовищна. И нет на свете мудреца, которому было бы по душе злобное чудище, пожирающее любовь. Страстные строчки, предостерегающие любящих от зла, таящегося в ревности, оставил могучий Джордано Бруно:

О, ревность, злой тиран, чью плеть терпеть невмочь,
Ниспровергающий людское счастье в ночь…
Жестокий суховей, что косит без препоны
Цветы моих надежд и их уносит прочь;
Зверь, ненавидящий и самого себя;
Вещунья горестей, не знающих исхода;
Боль, наводняющая сердце, все губя;
О, если б у тебя отнять ключи от входа!

«Ревность, – еще раз возвращается Джордано Бруно к той же теме, – иной раз есть не только смерть и разрушение любящего, но часто убивает самою любовь, – особенно когда порождает негодование; ведь Ревность настолько раздувается этим своим детищем, что отталкивает любовь и начинает пренебрегать объектом, и даже вовсе перестает считать ее своим объектом». Так писать мог только человек сам казнивший себя на эшафоте ревности.

Нет любящих, которые любили бы ревновать. Ревность осуждают, ее жаждут изгнать из рая любви.

И все-таки люди ревнуют. Почему?

Часто возникновение ревности объясняют эгоистическим себялюбием любящего, относящегося к любимой как к своей собственности. Так полагал, например Д. Дидро, гневно осуждавший ревность как «страсть убогого, скаредного животного, боящегося потери; это – чувство, недостойное человека, плод наших гнилых нравов и права собственности, распространенного на чувствующее, мыслящее, хотящее, свободное существо…»

Короче – гони ее, ревность проклятую, если ты человек.

Все это так. И все это не только так. И если В. Белинский был уверен, что ревность в качестве мелкой тирании существа, стоящего на ступени животного эгоизма, «невозможна для человека нравственно развитого», то все же не надо кидаться в крайность и, попав в сети ревности, казнить себя за безнравственность. Ревность присуща человеку. И нападает она и на добрых, и на сильных, и на доверчивых, а не только на отпетых эгоистов, заставляя терзаться всеми издавна известными терзаниями. Ревность неразумна и глупа, но стрелы у нее похлеще, чем у Амура.

От ревности, как от сумы и тюрьмы не стоит зарекаться, но полностью отдавать себя во власть этой пагубно-злобной страсти тоже не стоит. В этом смысле мне лично ближе всего позиция А.И. Герцена: «Ни слез о потере, ни слез ревности вытерпеть нельзя и не должно, но можно и должно достигнуть, чтобы они лились человечески, и чтоб в них равно не было ни монашеского яда, ни дикости зверя, ни вопля уязвленного собственника».

А чтобы ревновать по-человечески, уж коль скоро мы грустно признаем, что любящим ревность присуща, надо попытаться разобраться, что же она такое и откуда в нас берется? И может быть тогда найдется и какое-то средство против этой змеи подколодной, жалящей любящих?

•

Так что же ревность – еще один кризис любви?

И «да», и «нет».

Кризис любви – дело двоих, он временное затмение солнца любви, и только им двоим и дано (не без помощи друзей, если так уж необходимо) разобраться в том, что же с ними на самом деле происходит.

А ревность, конечно, тоже кризис любви, но в нем задействованы не только двое, связанные когда-то, а возможно и в данное мгновение, любовью, но есть и третий – совершенно лишний для одного, и ставший необходимым для другого. И не важно, существует ли третий на самом деле или он только плод разгоряченного воображения ревнующего, но он присутствует в общении двоих, явно или незримо.

Только на почве уже возникшего кризиса любви, иногда при его, не каждым увиденных зарницах, и возникает почва для прорастания ростков ревности.