Что такое Израиль

Идеал Эйн-Синии окончательно рухнул уже после создания Государства Израиль, с появлением масс восточных евреев. Европейские евреи впервые оказались лицом к лицу со значительным восточным населением, которое не могли по идеологическим соображениям сегрегировать, как раньше арабов. Встреча оказалась неудачной, стороны друг другу мало понравились. Подсознательно европейские евреи еще больше отшатнулись от палестинцев. Хаим Нахман Бялик, «еврейский Пушкин», пошучивал: «Не люблю палестинцев, потому что они похожи на восточных евреев». Евреи-горожане из стран Магриба не были похожи на феллахов Нагорья, но евреи знали палестинцев в основном по Яффе и Хайфе.

Когда в 1950-х годах в Израиле возникло «ханаанское движение», бен-гурионовские органы госбезопасности расправились с ним беспощадно. С тех пор и до наших дней в Израиле не проявляли большого интереса к палестинцам. Одни им сочувствовали, другие их ненавидели, никто не видел в них живого народа, который сохранил древнюю культуру Палестины, заведомо превосходящую поверхностную американизированную культуру поселенцев.

Только сейчас, когда впервые с начала XX века в массовом сознании проклюнулись ростки «зеленого» мышления, появилась надежда на братство между палестинцами и израильтянами – не на почве технического прогресса, но на почве общего обожания олив и источников Эйн-Синии.

Отказ от братства привел к ожесточению 1948 года, изменившего Западное Нагорье. До тех пор новые поселенцы-евреи не селились в Нагорье вне Иерусалима и Эциона – исключения, подтверждавшего правило. Нагорье оставалось тем же древним монолитом, с которым столкнулись римляне, византийцы и хиджазцы. Все изменилось в 1948 году.

Часть III. Сосна и олива

Глава XVIII. Источник зла

Расстанемся с живыми деревнями Нагорья, расстанемся с оливковыми рощами, в которых крестьяне собирают осенью нежно-зеленые плоды, расстанемся с родниками, из которых крестьянки черпают воду и пастухи поят овец. Пересечем невидимую линию – «зеленую черту» – и окажемся у западного въезда в Иерусалим, где крутой спуск ведет в широкое вади, долину Кедров. Окрестности Иерусалима – одно из самых красивых мест во всем Нагорье, а эта долина особенно хороша. В двух шагах от шоссе – просторная пещера, у входа в нее растет тенистое дерево. Сядем под дерево и глянем вниз. Мы увидим очаровательную деревушку Лифта. Ее дома гнездятся на крутом склоне вади. В складке горы бьет полноводный источник Эйн-Лифта, называвшийся в библейские времена Мей-Нефтоах; вода его, выходя из красивого сабила, падает в просторный водоем. Внизу, за водоемом, начинаются поля и сады Лифты. Здесь растут огромные смоковницы, оливы, яблони. Узкие тропинки ведут от дома к дому. Дома Лифты не роскошные, но просторные, вместительные, сложенные из крепкого иерусалимского камня, иные – с балконами, с которых открывается прекрасный вид на долину, где меж кустарников бьют родники и растут гранаты.

Теперь подойдем поближе. Деревня мертва! Крыши домов проломлены, многие двери заколочены и схвачены пудовыми замками. Водоем у источника захламлен, и чистейшая живая вода гор не идет к террасам. Смоковницы не обобраны, оливы не обиты и не окопаны. Не видно и крестьян, никто не угостит нас чаем с мятой. Только несколько русских бездомных забивают косяк, да «досы» (религиозные евреи) из города плещутся в водосборнике.

Лифта обезлюдела в 1948 году. Мы оказались на землях широкого клина, вбитого в Нагорье еврейскими армиями во время арабско-еврейской войны за раздел Палестины. На полях мелькают белые платы палестинцев, убирающих помидоры, но это не их урожай, и после работы они возвращаются не в Лифту. Они наемные рабочие. Земли Лифты переданы еврейским поселкам Кесалон, Гиват-Яарим и другим, они-то и наняли безземельных палестинцев работать на земле, которая еще недавно тех кормила.

В одном из домов получше открыт ресторан – здесь обосновался отставной армеец, человек с влиянием. Но это исключение, не правило. Когда в 1970-х годах жители иерусалимских трущоб, восточные евреи, попробовали поселиться в Лифте, их живо выставила полиция. Чтобы другим было неповадно, израильские власти потратили немало средств. Аккуратно проломили крыши домов, взорвали некоторые динамитом, выкорчевали деревья бульдозерами, обнесли дома колючей проволокой.

Перед нами – лицо Накбы[20], страшной катастрофы, постигшей Палестину в 1948 году, катастрофы, сравнимой с нашествием Батыя и Чингисхана, но еще более тяжкой по своим последствиям. Уцелевшие славяне смогли отстроить выжженные села и города, но палестинцы по сей день видят родные руины и не могут подойти к ним. Лифта – одна из 450 палестинских деревень, уничтоженных сионистскими армиями в 1948 году. Половину Палестины постигла участь Атлантиды. В долгой и пестрой истории страны черное пятно Накбы бросает зловещую тень на ее настоящее и будущее. Мы ничего не поймем, пока не узнаем, что произошло в Лифте и ее сестрах по несчастью.