Что такое Израиль

Циник объяснит это влиянием налога – и будет неправ. Ислам был компромиссом между верой Израиля и верой Христа. Он отказался от иконопочитания и от Троицы, повернулся к Ближнему Востоку, резко уменьшил влияние греков. Ислам можно считать особой, ближневосточной, формой христианства. Именно так его понимал современник Омара, блаженный Иоанн Дамаскин. Для него ислам был видом несторианской «ереси», «левого уклона» в христианстве того времени, но, несомненно, ветвью развесистого древа христианства. Ведь в христианстве наряду с православием существовали и другие течения. Так, ислам ближе к православию, нежели, скажем, кальвинизм, христианская вера американских почитателей Золотого Тельца. Мусульмане, как и православные, верят в Непорочное Зачатие, отвергаемое многими протестантами. Протестанты разделяют многие установки ислама: унитариане отвергают Троицу, не приемлют икон и изображений, как и мусульмане.

Различные религиозные школы и «ереси» подобны партиям в современной многопартийной системе. Однопартийная система имеет свои недостатки, как мы знаем по своему опыту, а в Византийской империи до ислама власть твердо стояла на стороне православия, «генеральной линии». Власти не переставали бороться с еретиками – светскими методами. В Палестине, Сирии и Египте кипела теологическая мысль. У Маркиона и Валентина, Афанасия и Василия, Нестора и Григория возникали новые идеи о Царстве Духа, но их проповедь зачастую кончалась усекновением языка, батогами и ссылкой. Толерантный ислам не вмешивался в теологические споры христиан, и поэтому христиане региона не сожалели, что ими правит халиф из Дамаска, а не император из Константинополя.

Так наступили для Палестины золотые дни ислама, когда халифатом правила из Дамаска династия Омейядов, покровителей искусства. Поскольку в Мекке сидел их противник ибн эль-Зубейр, Омейяды заменили хадж – паломничество в Мекку – паломничеством в Иерусалим. Ведь и первая кибла, направление молитвы, была устремлена к Иерусалиму, а не к Мекке самим Мухаммадом.

Мекка и Иерусалим схожи и потому, что местные святыни этих городов стали со временем универсальными. В Мекке до Мухаммада хиджазцы поклонялись двум святыням – источнику Замзам (его открыл архангел Гавриил, чтобы спасти Агарь и Исмаила) и Черному камню Каабы, Эль-Хаджар эль-Асвад. Этот меккский культ существовал по крайней мере за 500 лет до побега Пророка в Медину.

Сходство Иерусалима и Мекки имеет под собой и более глубокое основание. Иерусалим относится не к Леванту и Средиземноморью, но к той стране, что тянется от Мекки с Мединой до Аммана и Наблуса. К востоку от Иерусалима лежит пустыня, и она накладывает свое клеймо на жизнь города. Иерусалим – сестра Мекки, не Яффы. Каждый раз я удивляюсь, что можно ездить из Иерусалима в Тель-Авив, к Средиземному морю, без паспорта. Дело не в политике – в ветрах, в горах, в море. Поэтому Иерусалим соперничал с Меккой, не с Яффой.

Самаряне и иудеи – две основные нехристианские группы Палестины – приняли ислам еще быстрее, чем христиане. Ислам как компромисс между иудаизмом и христианством удовлетворял практически всем теологическим требованиям иудеев, от строгого единобожия до почитания Авраама и Давида. Ислам сохранил даже обрезание, которое отверг еще св. апостол Павел. Он отклонил шелуху талмудических заповедей и отверг дихотомию «иудеи – гои», но это было неизбежно. Иудеями остались ростовщики (ислам запрещал давать деньги в рост) и крупные купцы, самарянами – священники. Прочие иудеи Палестины решили, что «ислам – это иудаизм сегодня».

Для них преемник иудаизма в Палестине – ислам – воссоздал Храм в дни Омейядов, когда именно сюда, на Харам аш-Шариф (Благородное Святилище), устремились паломники со всех сторон омейядского халифата, в том числе жители страны, потомки израильтян, оставшиеся здесь. Ислам, как и поздний иудаизм, не знал жертвоприношений, но творил молитвы. В том, что иудей Кааб указал Омару ибн Хаттабу, где построить святилище, можно увидеть символ преемственности: халифат был преемником царства Соломона, а Харам аш-Шариф – преемником храма Соломона.

Это мнение прочно вошло в сознание иудеев, и еврейско-испанский историк Авраам Закуто, современник Колумба, называет Золотой купол Скалы храмом Соломона. Того же мнения придерживались и крестоносцы, назвавшие Купол Templum Solomonis. В XIX веке Золотой купол был изображен в синагогах Цфата, как храм Соломона. И хотя наш современник привык к исторической линейной перспективе, складная гармоника истории древних лучше объясняет мир. Для них образ Соломона Премудрого сливался с образом Сулеймана Великолепного, отстроившего Иерусалим в начале XVI века, как в книжках Фоменко.