Что такое Израиль

После этого положение Акки упрочилось. Раньше центром мира считали Иерусалим; а в нем – кто Голгофу, кто скалу под Золотым куполом. Но во времена Второго королевства центром мира и местом встречи трех материков: Европы, Азии и Африки – стали считать Мушиную башню, и ныне торчащую на одной из черных скал в виду веранды ресторана «Абу-Кристо». Башня эта контролировала вход в порт Акки, и, судя по данным современной морской археологии, ее основания, покоящиеся на морском дне, были заложены греками, затем башню отстроили заново во времена недолговечной египетской династии Тулунидов, что правила Святой землей после Аббасидов и до Фатимидов. Построил башню иерусалимец Абу-Бакр, дед иерусалимского географа и землепроходца эль-Муккадаси. После сооружения башни аккский порт можно было запереть цепью, как порты Тира и Константинополя, чтобы вражеские корабли не вошли во внутренние воды. Арабы называли башню просто Эль-Манара (маяк), а Мушиной она стала по ошибке: крестоносцы отождествляли Акку с библейским Экроном, городом филистимлян, в котором стоял храм Вельзевула – Повелителя Мух, и видели в башне руины капища. (На самом деле Экрон находится среди полей кибуца Нахшон.)

Нынешняя Акка сформировалась в XIX веке, но в старых стенах и на старых фундаментах. Мечеть Эль-Джаззара, огромное здание с зеленым куполом, созданное под влиянием Айя-Софии Константинопольской, стоит на руинах церкви Св. Иоанна, одной из главных в городе. Колонны, украшающие двор мечети, привезены из разрушенных Кесарии, Ашкелона, Тира. Под мечетью – подземелья времен крестоносцев, ставшие водосборниками. Некоторые считают, что церковь Св. Иоанна находилась рядом с мечетью, ближе к хамаму, турецким баням, превращенным в городской музей. Там также находится огромное подземелье, где еще в 1745 году христиане Акки праздновали день св. Иоанна. Теперь мечеть славится волосом из бороды пророка Мухаммада, который достают и носят всенародно во время праздника разговения, Ид эль-Фитра[40].

Однако не святынями славна Акка, но морем, портом, свежей рыбой, памятью о финикийском и эллинском прошлом. И Второе королевство с центром в Акке, простиравшееся от Яффы до Бейрута, принадлежало Побережью, не связанному с Нагорьем. Королевство Акки отличалось всеми добродетелями: оно служило мостом между Западом и Востоком, оно прошло натурализацию и стало «местным продуктом», оно воспринимало влияния мусульманского мира. Оно было сродни эмирату Гранады. Мир был бы лучше, коль Гранада и Акка остались бы в руках мавров и франков.

Но в 1250-х годах французский король Людовик IX Святой пустился в новый крестовый поход. Он высадился в Египте, дошел до Палестины, заново укрепил Кесарию. И хотя он был неудачлив в войне, его кампания напомнила соседям, что королевство крестоносцев может послужить предмостным укреплением для европейской агрессии.

В 1260 году преемникам Саладина пришлось столкнуться с новой страшной опасностью: монгольское войско захватило Русь, Среднюю Азию, Иран, Багдадский халифат и шло в Египет через Палестину. Монголы надеялись на поддержку крестоносцев в борьбе против общего врага, но крестоносцы не вмешались в схватку. В бою у Эйн-Джалута, полноводного источника между нынешними Афулой и Бейт-Шеаном, посланный правителем Каира полководец Бейбарс разбил считавшееся непобедимым монгольское войско. «Чем ты отблагодаришь меня?» – спросил Бейбарс своего султана.

«Своим добрым словом», – ответил султан. «Этого недостаточно», – сказал Бейбарс и зарубил султана. Став правителем Египта и Палестины, Бейбарс решил обратиться к старой проблеме и ликвидировать королевство крестоносцев. Их вооруженный нейтралитет причинял ему много беспокойства, и он не сомневался, что в случае нового крестового похода королевство станет на сторону франков.

В 1265 году Бейбарс начал свою кампанию. Тогда-то и были низвергнуты в море черные бастионы Арсура (Арсуфа) и Кесарии. Бейбарс и его мамелюки считали, что единственный способ избежать появления новых крестоносцев – превратить Побережье в полосу выжженной земли, и они систематически уничтожали все, что только можно было уничтожить. Побережье постигла судьба Андалусии, а то и горше: христиане Кастилии думали сохранить эту провинцию, изгнав ее население, но мамелюки намеревались уничтожить большую часть Палестины, чтоб она не привлекала франков.

Мамелюки хотели не только сокрушить предмостное укрепление западного христианства, но и выкорчевать укоренившееся государство франков. И тут, возможно, их задача была решена единственно возможным методом – полным разрушением Побережья.