Что посмеешь, то и пожнёшь

И стрелюка не забыл отблагодарить.

Персонально расстрелял его через полчаса после фатального левака выстрела…

Или… В конце войны в селении Хайбах колхоза имени Берии согнали семьсот человек, среди которых было много стариков, больных, детей и повезли якобы к поезду. Но органы НКВД не укладывались в срок, отведенный на депортацию, и руководитель акции Михаил Гвишиани принял решение уничтожить переселенцев. За селом людей затолкали в конюшню, обложили её соломой и подожгли. Люди выбили дверь, стали выскакивать из огня, а служаки Берии их расстреливали. Никому не дали уйти… Люди Берии хотели преподнести своему патрону особенный подарок. Ведь именно сам Берия правил высылкой и был тогда на Кавказе, в Грозном. На месте.

Берия, получив доклад Гвишиани, ответил: «За решительные действия в ходе выселения чеченцев в районе Хайбах вы представлены к правительственной награде с повышением в звании. Поздравляю».

– Мда-а… Есть над чем подумать…

– Папа, а за что же Вас раскулачивали?

– А за то, сынку, что наши в колхоз не пошли… Сляпали там у нас колхозище. И погнали всех, как скотиняку в загон, в той колхоз. А наши не пошли. Так наших за это объявили кулаками, хоть наши и не держали ни единенького работника. Нагрозились отнять нашу хату под школу. Грозили всё повыкидывать во двор. Иди куда знашь! – орала голодрань ленивая, эти чёрные коммунары.[373] Коров, лошадей позабирам!.. И забрали… Однажды ночью подняли весь дом и под конвоем всех на станцию… В чём были, то только с нами и осталось… А всё нажитое праведным трудом хапанули чёртовы Советы… Ах, змея-подлюка эта Софья Власьевна… Как верно рубанул про неё Яковлев!..[374] Что она злая Софья-подколодка, утворила с нашим родом… И из-за чего началось? Гнали ж, повторяю, в колхоз. А мой батько не пошёл… Концлагерь ему за то! И на воротах того концлагеря висел такой плакат

«ЖЕЛЕЗНОЮ РУКОЮ ЗАГОНИМ ЧЕЛОВЕСТВО К СЧАСТЬЮ!»

Отсидел. Снова гонют в колхоз. Не идёт… И тогда всех наших вытряхнули в ссылку!.. И всё наше нажитое за долгие – долгие годы досталось коммунякам… Хоть бы одним глазком глянуть, что ж сейчас деется на нашей родной землице, с которой нас сдёрнули?

– Я, папа, глянул… Не возрадуетесь… Дом наш брали под школу. Потом вывезли куда-то в поле. Слепили из него курень для чабанов. Те по пьянке его сожгли…

– А наша земля?

– С Вашего двора я привёз Вам пакетик земли… Оставлю Вам… На месте дома сейчас – пустырь. За домом у Вас был огромный сад-огород. И там пустырь. Все деревья повырубили… Без Вас вся Ваша земля умерла. Её бросили. Ничего на ней не сеяли… И все шестьдесят лет на ней живут-бесятся лишь одни сорняки.

– Ах, коммунисты… Хреновы хозяева… Ну их… А тогда, в тридцатых, распшикали всех наших по гибельным местам. Сибирь, Колыма, Заполярье… Ночью подняли и в красный телячий вагон… В Заполярье… Оттуда в Грузинию… Стариков моих отрезали от нас, загнали куда-то в Сибирщину. Так я про них ничего никогда и не узнал больше… Сибирскими холодами добили… Мы с Поленькой переколачивались из барака в барак… из барака в барак… Так из барака и отнесли на погост и Поленьку, и Глеба?

– Отнесли… Из барака… Всю жизнь толклись в очереди на человечье жильё. Всё обещали… И только в земле твёрдо дали отдельные домовухи…

– На обещания коммунисты горячи. У нас в Криуше отчекрыжили целый дом и всё в нём, под ноль, умели всё хозяйство. А всю жизнь в нищете продрожали наши по советским сараюхам. Только покойникам нету отказа. Дали вечный домок только в земле… И это хвалёный советский рай? Ну разве наша чёрная, рабья жизня не смертельный приговор советскому раю?

– И без слов ясно…

– А тогда, перед войной, думали, подымем вас, ребятёжь, на ноги. Заживём хорошо-хорошохонько… Зажили… С середины войны я в братской могиле… И вы в сараях-могилах… Что ж с нами так обошлись? В своём Отечестве всю жизнь без дома… Из сарая в сарай… Из сарая в сарай… Мотало, мотало ветром вечной беды, покуда не вогнало уже полсемьи под могильный холмок. Что же так с нами обошлись?.. С нашей Россией?.. Переломал вовчара хребет Россиюшке. Не своё ломал… Этот корнем, слыхал, чужой. Неужели это верно? Полжизни жировал по заграничью. Кто топтал наш крест? Кто плевал на наш крест? Кто перебил стан России? Всё о-он… кепка картавая… Семьдесят три года тает свечечка… Неуж Кузьмичи совсем доплюют?.. Догасят?..

– Ну уж! Есть Кузьмичи. Но есть и Ни-ко-ла-евич!

– Спасибушки Богу, сберёг Николаича. Не забрал Надежду. Можь, ещё подыметесь с Николаичем…

– Обязательно подымемся!

– Вот уже почти турнули Советы. Легче стало?

– А не то! Верная пословица… И жизнь всласть, как ушла Советов власть…