Читаем Что не снимает стриптизерша (СИ) полностью

В клуб начали заходить люди. Они рассасывались по залам по два-три человека, заставляя нас работать, а не дурачиться. Мы танцевали, выходя каждую третью песню. Это выглядело катастрофически. В начале третьего круга посетители просто вставали и уходили или, в лучшем случае, перемещались посмотреть, что происходило в других салонах. А в других салонах на диванах валялись зевающие танцовщицы, встающие только, когда кто-то входил на их территорию, потому что от усталости мы забили на все это дело и поднимались на сцену только когда кто-то появлялся на горизонте. Скука царила несусветная. Нас придумали перемещать по залам, чтоб мы не повторялись, когда сидят гости. Потом решили оставить всего два зала рабочими, а в остальные не пускать людей, пока не наполнятся первые два. Такой дурдом продолжался практически весь вечер - руководители никак не могли определиться, как нам работать, чтобы и завлекать клиентов постоянным шоу, и чтобы сцены не пустовали, и чтобы мы с ног не попадали. Сошлись на том, что к нам переведут еще девочек. Для кого, правда, не понятно.

Мы сидели, лениво раскинувшись на подушках в синем зале. Никого из посетителей не было, и на сцене творилось что попало: девочки то лезли тренироваться, то ложились на бархатистый край подиума и болтали, а если кто-то заходил - подрывались с места и делали вид, что все это время только их и ждали. Дверь открылась, и мы все уселись, как будто ни на миг не закрывали глаза, хотя на самом деле залипали от безделья и недосыпа даже под грохочущую музыку. Начали заходить люди бесконечной вереницей. В зал вбежала Вика и резко поманила рукой всех к бару.

- Так, девочки, расходимся по всем залам по три человека, сейчас сюда выгрузят два автобуса туристов.

Сначала все обрадовались - можно будет хоть какие-то чаевые пособирать. Мы помчали занимать рабочие позиции. Вызвавшись танцевать первой, я вошла в белый зал и мои брови в тот момент подскочили, я так думаю, до самых волос: на диванах сидели около сорока азиатов, китайцев, насколько я смогла определить, - мужчин и женщин. Самым молодым было лет, наверное, по сорок пять, а самые 'опытные', сидели, опершись на клюку, и поправляли очки, чтобы получше рассмотреть меня. Примерно с таким же выражением лица, люди наблюдают за животными в зоопарке. Когда я начала крутиться на пилоне, некоторые из них подались вперед с интересом ученого, изучающего реакцию блохи на ввод туберкулина... Они живо начали что-то (по всей вероятности - меня) обсуждать и даже тыкать в меня пальцем. Смотри, мол, у этой обезьянки совсем нет хвоста! Мне хотелось провалиться под землю. Я тогда так и не разделась, постеснявшись престарелых женщин, смотревших на меня как на диковинного зверька.

В соседнем зале послышались гул и веселье - это Лиана, одна из тех бравых барышень с нескромным поведением пошла собирать чаевые. Она не просто разделась - она начала обход зрителей, приставая к ним и тыкая пальцем в трусы. По всей видимости, люди не улавливали, в чем дело. Она задержалась на одном мужчине, и стала его раздевать, чем вызвала восторг у остальной публики, все еще не понимающей, что должно произойти следующим. Тогда к мужчине подошел их гид и коротко шепнул что-то на ухо. С озарением на лице, турист полез в карман и достал несколько скомканных купюр. Внимательно пересмотрев их, он протянул одну Лиане, но она показала, что он должен вставить купюру ей в трусики. И снова волна восторга. Касаясь ее белья одними ногтями, мужчина исполнил ее указание и быстро отдернул руку. Снова аплодисменты. Лиана пошла дальше по залу, не пропуская ни одного человека, но люди отмахивались от нее как отмахиваются, когда на площади предлагают сфотографироваться с вараном и пытаются прицепить вам его на руку. Вот так же и эти начали дергать своими крыльями, а некоторые бабушки даже повышали голос и, похоже, ругались. Наблюдая все это из соседней комнаты, я решила, что переживу и без тех нескольких копеек, которые мне, возможно, кто-то дал бы. Так и не раздевшись, по окончанию песни я почти побежала в гримерку. По дороге я встретила Сергея, и почти столкнувшись с ним, схватила его за руку.

- Это и есть те самые обещанные многочисленные гости? Это всегда так будет? - мой голос дрожал от злости.

- Девочки, вас же предупреждали, что сначала будет сложно, - невозмутимо отвечал тот.

- Зачем их привезли? Те бабушки готовы плеваться!

- Это часть тура, не переживайте, они подолгу не будут задерживаться.

Минут через пятнадцать, посетители действительно вышли и некоторое время мы все еще фыркали и возмущались, но, наконец, комичность ситуации победила и все стали смеяться и обсуждать, на кого и как смотрели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии