Что мы думаем о машинах, которые думают. Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте

Если нам удастся обнаружить вероятность переноса знаний и эмоций из одного тела в другое, это будет иметь большое значение для ответа на вопрос: «Сможем ли мы когда-нибудь загружать часть мозга не только в другое тело, но и в микросхему, в машину?» Если удастся сделать это, то путь к созданию крупномасштабного искусственного интеллекта окажется намного легче. Нам надо будет просто скопировать, объединить и дополнить уже существующие данные — данные, о которых нам точно известно, что их можно передавать, накапливать и изменять. Тогда останется следующий вопрос: «Какой интерфейс между биологическим объектом и машиной наиболее эффективен?»

Однако если окажется, что все данные стираются во время пересадки, а знание присуще только отдельному организму, — другими словами, что сознание/знание/разум — это нечто врожденное и индивидуальное, — тогда простое копирование удивительно сложного коннектома[44] мозга в машины, вероятно, не приведет к появлению работоспособного интеллекта.

Если данные мозга нельзя ни передать, ни воспроизвести, то разработка ИИ потребует строительства параллельной машино-мыслительной системы, чего-то совершенно отличного от интеллекта животных и людей. Построить сознание с нуля — значит пройти по новому и совершенно иному эволюционному пути, чем тот, который проделал человеческий интеллект. Эта новая система, несомненно, будет работать по иным правилам и с иными ограничениями, а следовательно, хоть она и будет намного лучше справляться с определенными задачами, она не сможет воспроизвести некоторые формы нашего интеллекта. Если ИИ возникнет на базе такой системы, он будет представлять собой новое, особое сознание, идущее по параллельной эволюционной траектории. В этом случае мысли, чувства и поведение машин будут иметь мало общего с аналогичными качествами людей и животных, существовавшими на протяжении миллионов лет. Машины также не станут строить свое общество и социальные нормы на тех же принципах, которыми руководствуемся мы в своем сосуществовании.

Искусственный интеллект / искусственная жизнь

Эстер Дайсон

Венчурный инвестор, работающий со стартапами в области информационных технологий, EDventure Holdings; бывший председатель Electronic Frontier Foundation[45] и ICANN[46]; автор книги «Release 2.0: Жизнь в эпоху Интернета» (Release 2.0)[47]

Я думаю о различиях между искусственным интеллектом и искусственной жизнью. ИИ умен, сложен и в целом предсказуем для другого компьютера (на некотором уровне обобщения, даже если допустить определенную стохастичность). ИЖ непредсказуема и сложна, она допускает непрогнозируемые отклонения, которые главным образом оказываются недостатками и ошибками, но иногда демонстрируют проблески гениальности или изумительного везения.

Вот по-настоящему серьезный вопрос: что получится, если объединить потрясающую вычислительную мощность, память и неутомимость с гениальностью и жаждой жизни, которые каким-то образом заставляют разум выходить за рамки принятых схем и получать непредсказуемые результаты? Придется ли нам давать нашим машинам электронные аналоги психотропных препаратов или гормонов, чтобы стимулировать полет творчества и гениальные озарения (в противоположность заурядной одаренности)?

Если вы живой, то вас ждет смерть. Но если вы система ИИ/ИЖ, существующая в машине, то, наверное, нет.

Каким окажется бессмертный разум уровня сингулярности? Если он будет добрым и альтруистичным, то как можно позволять человечеству вставать у него на пути? Давайте просто вежливо уступим ему планету ему и приготовимся к жизни в милом зоопарке, за которым присмотрит ИИ/ИЖ, раз уж он все равно когда-нибудь выяснит, как заселить всю нашу звездную систему и использовать солнце в качестве источника энергии.

Нас большей частью определяют наши собственные ограничения, прежде всего неизбежность смерти. Быть живым подразумевает возможность перестать быть таковым (а изобилие, оказывается, приводит к контрпродуктивному поведению, такому как переедание, мимолетные удовольствия и слишком малая физическая активность). Но если некто бессмертен, зачем ему склонность к альтруизму, к тому, чтобы чем-то делиться, — или даже к размножению, если он может просто расширяться? Зачем ему расходовать на поддержку других существ свои ограниченные ресурсы, за исключением тщательно продуманных рациональных транзакций? Что произойдет, когда ИИ/ИЖ перестанет нуждаться в нас? Какими будут ее мотивы?

Если ИИ/ИЖ может жить вечно, то не обленится ли она, не станет ли откладывать дела на потом? Или же ее однажды парализует страх либо сожаление? Какие бы ошибки ИИ/ИЖ ни допустила, ей придется жить с ними вечно. Что такое сожаление для потенциально бессмертного существа, у которого есть вечность, чтобы все исправить?

Мозг и другие мыслящие машины

Том Гриффитс

Адъюнкт-профессор психологии Калифорнийского университет в Беркли; директор Лаборатории вычислительной когнитивистики и Института наук о познании и мозге