Что было до...(СИ)

С другой стороны выжидал результата Рафаил. Он всегда проявлял уважение к обоим братьям, но предпочтение отдавал архистратигу. Благодаря данному факту, архангел молчаливо отдалился, не придав значения кивнувшему на его позицию в знак признательности Чака.

Аммит продолжала мысленно говорить со Светоносным, не обращая внимания на скатившуюся по щеке слезу. Ей было тяжко уговаривать стойко стоявшего на своём архангела: раз сказал одно, на другое не променяет. Ни за что. Даже за свободу…

Люцифер мягко улыбнулся. Забота девушки ему нравилась, он искренне восхищался её мужеством. Однако соглашаться с ней не спешил. Он старательно пытался освободить разум от влияния девушки, хотя ослабленным из-за копья это было делать трудно. Она же усиливала телепатию, прогоняя свои слова в голове мужчины раз за разом. Что придавало ему сил, решил пойти от обратного. А ангелессу вымотало чрезмерное сдерживание существа высшего порядка. И тот всё-таки освободился, ничего не придумав, кроме как «отключить» её.

В следующую секунду Аммит вытаращила глаза на «собеседнике» и ощутила мощную атаку по своему мозгу, неожиданно для себя завопив от боли и схватившись за голову, а следом её отбросило на некоторое расстояние, где она и затихла.

— Прости, дорогая, но так будет лучше… — грустно вперемешку с радостью прошептал Люцифер ей вслед.

И вернул взгляд вперёд. Михаил будто озверел, что придало ему наконец сил одолеть Габриэля. В результате брат отлетел от брата. Проказник жестко приземлился на площади, ойкнув от атаки, и не смог встать в течение десяти минут. Которых архистратигу хватило. Он наконец встал перед мятежным сыном и сделал зрачки синими. А Светоносный почувствовал возросшую силу архангела, ранее не проявлявшуюся никогда. Истинная мощь первенца Бога озарила его, и под страшные вопли Люцифера он засадил копье глубже тому в грудь и надавил на горло свободной рукой.

— Не хотел считаться с людьми, творениями Отца нашего? Так живи среди них. Или ещё ниже.

Голос строгого Михаила отразился эхом в сознании младшего архангела, но больше тот не показал слабости. Неожиданно для себя же, Светоносный оскалился.

— А ты живи под куполом подданства и неравенства, папенькин сынок.

Далее всю площадь озарил яркий свет, ослепивший восстанавливавшегося Габриэля и Анну с Бальтазаром, а также Рафаила.

***

Площадь опустела. На одного участника недавнего разбирательства стало меньше, затянулась чёрная дыра в земле. Амбиции всех утихли. Чак скрылся в неизвестном направлении, не оповестив об этом ни одного из оставшихся в Раю сыновей. Новый план, новые идеи, новые дела. И все запредельно тайно.

Троица бездействующих лиц продолжала сидеть там же, но теперь их выражения сменились ужасом. Даже Рафаил вдруг осознал, что завтра никто не сможет дать умный совет по развитию гарнизона, начеркать сюжет тренировок. Михаил никогда не занимался этим, только Люцифер. И его не стало.

Бессознательное состояние не могло длиться вечно, и Аммит резко открыла глаза. Тело чуть ломило, гудела голова. Она провела по лбу, внезапно прокрутив моменты дня, и встрепенулась. У места, где ещё совсем недавно красовалась темнота, стоял безмолвный Михаил. Он гипнотизировал себя в землю, его рвение удовлетворить желание Чака ушло в убыль, взгляд вновь прояснился. Старший сын не сразу заметил стремительно подбежавшую девушку.

Но быстро сообразил.

— Аммит, успокойся!

Архангел перекрыл ей ход, оставил руку на талии и вернул к себе ближе. Ангелесса прекратила бег, встав как вкопанная, пока не оглянула площадь.

— Что? Что ты сделал?!

— Исполнил долг перед Отцом.

— Стало легче? — собрав брови вместе, дрожащими губами произнесла она. Архистратиг опустил голову. — Он являлся твоим братом. Да, у вас не совпали мнения относительно людей. И да, Люцифер не прав. Но был ли прав ты? Каждый же выражает свою позицию как считает нужным, свобода слова. Или нет? — она склонила голову к другому плечу, стараясь увидеть хоть каплю эмоций нейтрального архангела. — Михаил. Скажи что-нибудь. Пожалуйста.

Но он молчал. Мысленно был согласен с доводом девушки, однако честь не позволяла даже кивнуть в солидарность мнений, что возмутило Аммит.

— Сделал дело, а теперь в молчанку играть собрался?!

Не произошло реакции и на сей раз. Ангелесса не уследила, как её кулаки стали бить по груди мужчины.

— Ты! Ты же говорил мне про честность, благие намерения, про совесть, милосердие! Выходит, лгал?

Вдалеке поднялся Габриэль, уже в состоянии здравого ума и излечившегося тела. Но не бодрого духа. Он заметил взрыв эмоций подруги и попытки Михаила успокоить её — архангел цеплялся за руки ангелессы, пытался обнять, блокировал новые удары, но не старался применить ни одну из способностей. Ведь всё-таки правда была за ней.