Что было до...(СИ)

— Ты нарушил много правил Небес. Вел себя глупо, грубо и необоснованно. Исказил судьбу других. Но… Правда всегда откроется, — он взял брата за одежду, смяв ее в кулаке. — Ты сам себя обокрал. Оболгал невинную девушку, подначивал своих бойцов на кровопролитные бои. Самый настоящий лжец из всех существующих. Или может напомнить про Лору, которая так и сидит в темнице по твоей милости?

— А ты любишь приплетать эту девку во все ситуации, где тебе выгодно! — усмехнулся Люцифер, получив ярое неодобрение на лице архистратига. — Она сама напортачила, не выдержала издержек профессии. Не стоит больше сравнивать схожие, на твой субъективный взгляд, моменты. Аммит не такая, если ты об этом. А ты про неё. Так вот знай, что всё, что я делал, всё было для неё.

— Врешь. Не прикрывайся её чувствами, ты делал ради потехи, ради удовлетворения твоего собственного эго.

— Имеет значение?

Люцифер вновь усмехнулся, не представляя степень опасности. Михаилу надоела игра эмоций брата. Он сверкнул в него синими зрачками, напрягая лоб, и архангела вдруг скрутило. Светоносный не мог подняться выше, чем на колени. Трещала голова, тело ломило. Но он все ещё старался сопротивляться влиянию старшего архангела, строя злые выражения в ответ.

Чак не вмешивался. Нет. Он как надзиратель стоял отдалённо от происходящего, наблюдая. Наблюдая за тем, как один сын уничтожает другого.

Дыра в земле все разрасталась, становилась ещё темнее, завывал попутный ветер. Предвестник неминуемой трагедии.

Уже было незаметно яркое солнце, сконцентрироваться получалось лишь на двух архангелах, яро испепеляющих друг друга взглядами.

Михаил был награждён в ответ тем же приёмом. Люцифер проявил синие зрачки и напряг мозг, грубо смотря на архистратига. Тот ослабил хватку от неожиданности, отпустил одежду Светоносного. Но то было недолго. «Отпраздновать» победу младший архангел не мог себе позволить, так как следующий шаг брата предугадать не сумел.

Старший сын резко ударил по земле ногой, попутно озарив всю площадь белоснежным свечением, и создал себе в помощь то, что могло сломить сопротивление.

Когда округа прояснилась, эффект использования фотокинеза спал, орудие проявилось. В руке Михаила показалось копье. Люцифер расширил глаза на оружии брата и затем перевёл их на него, помотав головой, однако тут же одарил его презрением.

Рядом с площадью уже бежали Габриэль и Аммит, желающие всё-таки познать истину странной тряски; с другой стороны мчался Рафаил. Он тоже ощутил дрожание и желал удовлетворить любопытство, к тому же задача найти Отца не откладывалась на потом.

Блеснув в лучах самой большой звезды, острие копья вошло в грудь восставшего против воли Всевышнего. Несмотря на это, Михаил оставался спокойным: провинившийся всегда должен быть наказан. А Светоносный непривычно для себя издал крик, поразившись холодным нравом брата. Подобно ему, удивились другие.

Став свидетелем удара архистратига, ошарашенная Аммит широко раскрыла рот, подавшись назад. Шокированный Габриэль вытаращился на братьях, случайно подержав отошедшую девушку за плечи. Их прибытие заметили все трое, но Создатель больше не желал терпеть сочувствие других к мятежному сыну, лишние участники могли нарушить сложившееся положение. Чак махнул рукой, одновременно сбивая с ног и дуэт, и Рафаила, ещё не уловившего суть событий. А мысленно убедил Михаила не отвлекаться на гостей и продолжить вершить правосудие.

— Нет, не делай этого! — вырвалось из уст ангелессы прошение, не стоившее в данном положении ничего. Её решительность лишь забавляла Чака, но не раздражала: что она могла решить теперь?

Михаил даже не повёл головой. Веление Отца заглушило слух от ненужных фраз и избавило от эмоций. Он четко выражал Его волю.

Заметил холодность брата и Габриэль.

— Михаил!

Вдруг вскочил, оглянув его, и остановил руку старшего сына, не позволив вырвать крылья Люцифера. Который другими глазами посмотрел на смешливого проказника: храбрец без доли юмора. Архистратиг сурово переглянулся с архангелом, проявив сильнее скулы. Времени много не оставалось. И использовать его нужно было правильно.

Опираясь на отвлечение Михаила и стойкую позицию Габриэля, тревожная Аммит напрягла мозг, её зрачки побелели. Светоносный вмиг почувствовал вторжение в свою голову и повернул ту на девушку, замечая неписаное ранее волнение.

— Они сделают, что хотят, прошу тебя, остановись. Измени мнение, извинись. Все ещё можно исправить. Пожалуйста. Скажи себе «нет». Лучше обмануть себя, чем так жестоко пасть!

Из-за бугра за действом скромно наблюдала Анна. Она была решительной девушкой, но побоялась выступать против самого Бога. Потому спряталась, поражаясь поведению всех на площади. То же испытывал Бальтазар, особенно заострив внимание на друге, ранее заимевшим только амплуа весельчака: проказник настойчиво продолжал сдерживать Михаила, не давал ему ступить и шага, выдерживал удары.