Чтение в средней школе

Хуже всего то, что сегодня «воз и ныне там». Замечательный отечественный ученый А. Н. Рубакин много раннее разработал модель множественного интеллекта, а вся слава досталась Говарду Гарднеру, методикам которого пытаются научить магистрантов некоторые профессора Герценовского университета; токмо лишь потому, что это направление считается (в частности в магистратуре СПТРКЧ-2011) наиболее перспективным, выгодным – в материальном плане. Уже поэтому, студент сегодняшний и студиолус средних веков не так уж сильно различались в проекции времени и в сравнении между отечественным и зарубежным образованием.

Европейские традиции изначально опирались на Эллинскую школу Древней Греции и Римскую систему образования – как наиболее передовую (в то время); Рим вобрал в себя все лучшее, вынесенное из завоевательных походов в течение нескольких столетий. С XII века в Европе открывается Парижский университет, считавшимся передовым в части научного знания, ибо оное было прямым наследием крестовых походов (в Европе), принесших населению – как гибельную чуму, так и новые открытия в географии. Учитель в европейском университете должен доказывать свое превосходство перед студентом с помощью диспутов, что для отечественного образования средних веков, базирующимся в основном на преподавании некоторых наук при монастырях (догматический способ заучивания наизусть), являлись почти кощунственным. У нас били розгами, в Европе же студент имел большую автономию, ибо университете (как «государство в государстве») не подчинялся светским властям. Судить западных школяров мог только университетский суд. Хартией Папы Римского было дано право на забастовку. Сегодня студенты престижного Болонского университета могут «захватывать» для самоуправления целые факультеты. И ничего страшного для государства не происходит. Все это и многие иные факторы привели к возникновению демократических традиций в образовании по разные стороны границ.

В основе Российского подхода к образованию лежит теория П.Ф. Каптерева (хорошо известная с конца XIX века): образование– государственность– церковь– общество– взаимодействие. Тем не менее, до XVIII века, и если быть более точным, до вступления на престол царя-реформатора Петра I, в России не было вузов вообще (сравним с появлением Болонского университета в 1088 году). Очевидно, не все причины отсталости от Европы можно «свалить» на Татаро-монгольское иго. В отечественной истории был расцвет Киевской Руси (X век), среди знатных граждан культивировалось домашнее обучение детей. Первые мастера грамоты на Руси – священнослужители, поэтому процветало церковно-религиозное образование. Слабостью отечественного образования можно считать отсутствие среднего и начального, что препятствовало и получению высшего образования. Только с 1715 года появляется первая в России Морская академия, на манер «просвещенной Европы». Тем не менее, и далее в отечестве нашем считалось, что если человек получит образование, которое будет выше его статуса (сословия), то иной излишне образованный человек, который не реализовал свои возможности, будет несчастным или даже опасным для остального общества; уйдет в оппозицию.

Снова перенесемся, с позволения сказать, в наш уже XXI «просвещенный век». Что встречаем мы в книге «Успешное чтение: теория и практика» (методическое пособие для педагогов, Издательство Лема, Санкт-Петербург, 2009 г»)?

В заглавии раздела на странице 35 знакового опуса коллектив современных авторов, среди которых и проф. РГПУ Галактионова, поражает воображение словами «От книжной мудрости глупец тупее вдвое…»; с прозрачным намеком на то, что мудрость (знания) нельзя давать всем, а лишь избранным. Я категорически против такого подхода, безусловно порождающего в нашем отечестве (и, слава Богу) новых Ломоносовых и Ползуновых.

Власть предержащие в нашем отечестве всегда боялись передовую мысль, и, надо полагать, не зря. Традиционно почти все сколь угодно революционные движения в России возникали в среде студенчества или людей разносторонне образованных (Петрашевцы, декабристы). Оппозиционная волна второй половины XIX века, перешедшая в подпольно-террористическую работу, имела в основе передовую студенческую мысль: студентами были А. Каляев, Александр и Владимир Ульяновы, Б. Савинков и многие другие деятели, которые впоследствии впишут свои имена в мировую историю. Студенчество активно вливалось в политику, и чем большее сопротивление оказывала власть (другие методы, кроме запрета в России редко применяются), тем скорее приближала она свой естественный закат.

Ф.М. Достоевский («Преступление и наказание»), в свое время студент, писал о студенте Раскольникове. Герои Чернышевского (в культовой вещи «Что делать?» – студенты). Особое мнение по теме российского студенчества, отличное от правящей линии, имел и А.С. Грибоедов.