Чрезвычайный и полномочный

Чморлинг скривил рожу:

– А чего? Нет?

Дрянелла оскалила зубы и заскрипела, указывая на дверь:

– Если не веришь мне, поищи честнее кого-нибудь. И такого же могущественного в ремесле колдовском! Ну! Вали! Сам решай свои проблемы, вождь кротов и полевых мышей!

Колдунья от гнева стала даже выше ростом, и из ее желтого взора изливался зловещий свет. Его было достаточно, чтобы вернуть Большестрашного на путь здравомыслия.

– Ладно, старуха! Погорячился. Забудем. Ради общего дела. – Вот чего не любил вождь Водохлебов, так это извиняться и признавать свои ошибки. Хорошо, хоть свидетелей тому немного. Стучак же ни слова не промолвит – этот верный пес готов ради хозяина на все.

Варвар покосился на видение, висящее в столбе зловонного пара. Грендель, как назвала это существо Дрянелла, уже вылез из подземного логовища и отряхивался, как большая собака. Впрочем, сходство с собакой он имел весьма приблизительное.

Хрясь подумал, что такую тварь можно не только бояться, но и уважать. В Гренделе чувствовалась немалая сила. Вдобавок к этому еще и нечто, что со всем основанием можно назвать Древностью.

Монстр спал под землей десять веков, а сколько же лет ему было по-настоящему?

– Захлопни рот, – посоветовала Дрянелла чморлингу. – Пора обсудить кое-какие детали…

– А чего он сейчас будет делать? – спросил тот, словно не услышав.

– Чего надо! Есть, чего же еще! Ты же хотел, чтобы Грендель начал разорять земли Диккарии? Хотел. Ты хотел, чтобы это вызвало недовольство подданных Пнилла? Хотел. Планировал, чтобы Бычье Сердце предпринял какие-нибудь меры? А?

– Да.

– Так изволь получить. С гарантией товар.

Дрянелла запустила в котел смачный харчок, и изображение стало резче. Было видно, как Грендель, размявшись, нюхает землю. Точнее, каменистый пляж, на который сошел минуту назад.

Под светло-серым небом готово было начаться мрачное кровавое представление.

Хрясь Большестрашный потер ладони.

Задуманное им злодейство (на самом деле – благороднейшее дело во благо Диккарии) шло как по маслу.

Кто справится к Гренделем? Нет такого бойца в королевстве! Зато он, Хрясь, покажет себя… когда настанет время, разумеется…

– Доволен ты? – спросила колдунья, тыча в вождя палкой.

– Клянусь селезенкой кашалота, ты свое дело знаешь! – прогудел Хрясь, наблюдая за тем, как Грендель, надышавшись свежего морского воздуха, разевает пасть, усаженную зубами.

Стало быть, зверский аппетит проснулся.

– Еще бы я не знала, – пробурчала Дрянелла. – Колдовала я, когда еще Диккарии в планах не было… – Но последнее, во избежание лишних вопросов, она произнесла тихо-тихо. Хрясь ничего не услышал. – Ну, а ты, вождь благородных воителей, – добавила старуха громче, – принес плату мою?

– Часть. Как договаривались. – Он вынул из сумочки на поясе, что висела поверх килта, кошелек, набитый золотым песком, и бросил его Дрянелле.

– Иметь приятно дело с честным вождем, – захихикала колдунья, пряча в складках своей потрясающей робы гонорар. – Вместе, видят духи, мы многого добьемся. Истинно говорю!

А пробудившийся после сна длиной в десять веков Грендель окончательно стряхнул с себя дрему и отправился на поиски пищи. В желудке у монстра урчало.

Глава 2

Неплохой был день для рыбалки. Море – спокойное, как спящая жена-скандалистка. Может, конечно, и сюрприз преподнести, но все же – приятно сознавать, что она не орет и не швыряется сковородками.

Как все жители деревни на дальней оконечности Мыса Китовьих Ребер, Подметка Сильнорукий был рыбаком. Рыбаком также были его отец, дед, прадед – ну, и бо́льшая часть предков, висящих в разных положениях на генеалогическом древе. Ничего в жизни варвар больше не умел, только ходить в море и ловить рыбу. Да и зачем ему что-то другое? Если вождь клана позовет – Подметка отправится воевать, ибо в том его долг перед родичами; да он уже три раза ходил в походы и неплохо показал себя как головорез. Но воином себя не чувствовал и не достиг великих умений во владении мечом. Воин что? Воин рубит и колет, подчиняется приказам. А рыбак? Он сам себе хозяин, и ремесло его ума требует, сноровки, терпения. Не видел еще на своем веку Подметка героев, которые бы умели правильно рыбу ловить.

Задумавшись и замечтавшись, варвар проделывал знакомые операции автоматически. Выволок лодку из расщелины между громадными прибрежными валунами, что поросли бледным мхом. Подтащил лодку к воде, столкнул на волны. Проверил сети, острогу, нож, дубину и оттолкнулся от берега веслом.

Чайки кружили и метались из стороны в сторону. Местных рыбаков птицы знали в лицо, а потому всегда надеялись, что им перепадет что-нибудь вкусненькое. Потроха рыбьи у чаек всегда были в цене.

Подметка не обратил внимания на птиц даже после того, как его лысую башку украсили жидкие узоры. Эка невидаль! Он греб в море, стараясь использовать подвернувшуюся возможность восполнить запасы после двух предыдущих неудачных дней. Впервые за последнее время море выглядело умиротворенным. Даже солнышко вылезло из своей берлоги. Хорошо. Голец в таких условиях ловится на ура.