Чрезвычайный и полномочный

Шлеп не знал, что произошло, но ему это не нравилось.

– Казни продолжаются. За последние два часа мы подавили несколько бунтов в разных частях города. Контра пыталась мутить воду и раскидывать антиреволюционные идеи. Вероятно, среди схваченных есть и лазутчики мятежников. Они распространяют среди людей новой эры, обновленного народа Диккарии лживые идеи о возвращении короля и свободе. О том, что…

Здесь Шлеп замялся, не решаясь озвучить новость, которую совсем недавно слышал от собственноручно обезглавленного врага Революции.

– Ну, что? Что мямлишь ты, как маразматик старый! – вспылила вдруг Лже-Офигильда, заставив Шлепа Губу подскочить. – Говори четко и ясно, пока сама тебе я что-нибудь не отрубила как контрреволюционному элементу!

– А… Простите, товарищ Офигильда, но… Тут такое дело, что просто и не скажешь…

Дрянелла, скрытая под личиной Офигильды, ощерилась.

У Шлепа вдоль позвоночника пробежал холод.

– Говори смелее. Нет новостей таких, которые потрясли бы меня больше, чем… А, неважно. Говори!

Воин сглотнул ком слюны. Поведение королевы с самого начала казалось ему странным, но он списывал странности на издержки момента. Все-таки напряжение сил и необходимость вести народ к Светлому Будущему через тернии разной сложности могут оставить свой отпечаток даже на самом могучем разуме. Однако что-то подсказывало вождю, что дело в другом.

– В общем, болтают, что вы не настоящая королева, – набравшись храбрости, произнес, наконец, свое сообщение Губа. – Мы всячески пресекаем эти слухи. Только за них мы четвертовали сто пятьдесят негодяев. Вся площадь перед дворцом завалена мясом. Оно уже гнить начинает.

– И что? – спросила Лже-Офигильда.

– Но… Мы должны как-то прекратить распространение слухов… Нельзя забывать, что у нас в Корпусе еще не все проверены, не все беззаветно преданы Делу Революции. Корпус – наша опора. А если там найдутся сторонники этой идеи?

– Вы их уничтожите.

– Уничтожим?

Лже-Офигильда улыбнулась, по мнению Шлепа, уж очень паскудно. Теперь ее было не узнать.

– Ты не понял, дружок? Пути нет для нас назад! Идем мы к Светлому Будущему или не идем. Мы должны очистить наши ряды от сомневающихся. Тех, кого нельзя перековать, уничтожить надо. Только видя, что мы топим в очистительной крови подрывные элементы, убоятся враги наши. Пусть все знают, что Революция не остановится ни перед чем! И неважно, товарищ Губа, что еще вчера ты сидел рядом с предателем и хлебал даже с ним похлебку из котелка одного! Будь готов сегодня прилюдно отрезать ему голову! Ты понял?

– Да.

Шлеп считал себя кровожадным, готовым на все, что и доказал успешно не один раз, выполняя самые эксцентричные приказы товарища Офигильды, но вдруг ему показали границу, которую он перейти вряд ли бы смог.

Не то чтобы у него куча друзей, за которых он опасался, просто сама мысль об этом вдруг внушила отвращение.

«Да она сумасшедшая! Рехнулась! Теперь ясно!»

Вождь Бултыхаев чувствовал, как пот стекает у него отовсюду, где только можно.

«А вдруг эти брехуны, которых мы режем, не такие уж и брехуны?»

– Утопить в крови! – крикнула Дрянелла. – Утопить! И пусть Диккария вся превратится в кладбище сплошное, плевать мне!.. То есть… Это пойдет на благо только Делу Революции. Тут дело в качестве, а не количестве. Пусть все погибнут, но останется горстка преданных, во всем послушных, с которых мы начнем строить новый мир! Там нас ждет Светлое Будущее!

Лже-Офигильда уставилась на Шлепа.

Вождь стоял ни жив ни мертв. Ничего подобного он еще не видел. Во время зажигательного монолога сквозь королеву проглянуло на мгновение какое-то страшное всклокоченное создание в лохмотьях. И тут же исчезло, а облик Офигильды пошел рябью.

Впрочем, это быстро ушло, и могло быть просто игрой теней, ведь в тронном зале только и было света, что от большого пылающего камина.

Вот именно – игра теней. Когда Лже-Офигильда слезла с трона, ее отпечаток на стене, дергающийся и нереально огромный, внушил Шлепу самый настоящий ужас.

– Я понял, – сказал он, понимая, что сумасшедшая ждет от него ответа.

Глаза королевы потухли. Он села обратно на трон.

– Итак, у тебя есть еще что-нибудь? Где донесения об активности мятежников?

– Разведчики вот-вот должны вернуться.

Колдунья постучала пальцами по подлокотнику трона:

– В скором времени, как мы и предполагали, армия вражеская подойдет к городу. Мы к обороне готовы?

– Да. Частично…

– Частично? – взревела Лже-Офигильда.

– Да… То есть, я ведь уже сказал, что трудовые армии сейчас восстанавливают стену и ворота, но нужно время. А Корпус занимается зачистками и охраной революционно значимых объектов. К тому же у нас проблема с трупами. Куда их девать? Мертвецы множатся по мере нашего продвижения к Светлому Будущему. Если мертвечина начнет массово гнить, а уже завтра мы все это почувствуем, может вспыхнуть эпидемия. Да и просто в столице невозможно станет находиться. Опять же в воду нельзя – во фьорде и так достаточно тел. Рыба погибнет.

Лже-Офигильда скривила губы:

– Ты – паршивый слюнтяй!

– Не понял?..