Чревовещатель

— Теперь, мой великодушный спаситель, — продолжал Галлар, — поговорим о делах. С этих пор вы мой единственный кредитор.

— Не произносите этого гадкого слова! — перебил его Метцер. — Я не желаю быть для вас кредитором.

— Словом, я должен вам двадцать тысяч франков. Вы с удовольствием даете их мне, я с радостью и гордостью верну их вам. Надо только определить сроки.

— Мы поговорим об этом, когда хотите, только не сегодня. Или вы хотите, — проговорил жид с лукавой улыбкой, — отнять у меня предлог посетить вас?

— Предлог! — вскрикнул Галлар. — Разве он вам нужен? Теперь этот дом — ваш. Позвольте мне надеяться, что вы станете часто в нем бывать. Пожалуйте завтра отобедать.

— Принимаю приглашение с удовольствием. Позвольте только заметить, что вы еще не представили меня официально вашей дочери. Я сам представлюсь. Меня зовут Даниель Метцер. Я француз, хотя родился в Германии. Мне тридцать два года. Я сам составил свое состояние, которое не громадно, это правда, но которым я могу гордиться, потому что приобрел его собственным трудом. Когда я приехал в Париж, весь мой капитал состоял из моего мужества и моей честности. Теперь у меня триста тысяч франков. Это только начало. Я надеюсь стать очень богатым. Я занимаюсь игрой на бирже, и так осторожно, что не боюсь ничего, потому что ничего не предпринимаю наудачу и не берусь за опасные спекуляции. Может быть, когда-нибудь обо мне скажут: «Даниель Метцер — миллионер». Но наверняка скажут: «Даниель Метцер — честный человек». Теперь вы меня знаете.

Галлар взял руки своего посетителя и, пожимая их с энтузиазмом, воскликнул:

— Вы сказали не все! Я имею право прибавить, что вы не только честный, но и добрый человек!

Леонида слушала не без волнения слова Даниеля и думала: «Как лица обманчивы и как можно ошибаться, судя по наружности! Под этой несимпатичной оболочкой Господь скрыл благородное сердце и чистую душу».

Даниель Метцер, садясь в фиакр, говорил себе: «Я отлично сыграл роль. Я вполне пленил отца, теперь осталось понравиться дочери. Триста тысяч наличными, имение в Африке и прехорошенькая жена — очень удачная операция, и черт меня побери, если я не доведу ее до конца».

На другой день, ровно в шесть часов, жид приехал к Галлару, привез букет, стоивший луидор, и просил позволения поднести его Леониде. Разумеется, это позволение было дано ему очень охотно. Фабрикант сиял. Он получил утром деньги по чеку Даниеля и немедленно расплатился по первым векселям. Те, которые считали свои деньги потерянными, удивленные и обрадованные, догадались, что Галлар нашел партнера, и осыпали его уверениями в преданности и предложениями услуг. Галлар надеялся вскоре продолжить прерванные работы и восстановить репутацию своей фабрики.

Даниель Метцер приехал на другой день, потом стал приезжать ежедневно. Отец и дочь так привыкли к этому, что если он не приезжал, то его отсутствие вызывало ощущение пустоты. Очень сговорчивый с Галларом, он проявлял к Леониде какую-то сдержанную нежность, которая нисколько не пугала наивную девушку. Но фабриканту он намекал на партнерство, которое могло придать делам нужное развитие. Принимая за чистую монету эти неопределенные обещания, фабрикант думал: «Да благословит Господь Даниеля Метцера! Моя возлюбленная дочь не будет знать бедности».

Однажды вечером жид сказал хозяину со взволнованным видом:

— Я прошу вас, любезный господин Галлар, поговорить со мной наедине о делах чрезвычайно важных.

Даниель признался Галлару, что испытывает к Леониде глубокую любовь, он прибавил, что считает себя способным сделать ее счастливой женщиной, и, наконец, стал просить ее руки. Обрадованный фабрикант заверил, что брак его дочери с человеком, которого он уважает больше всех на свете, есть предел его желаний, но что он должен посоветоваться с ней.

— Совершенно справедливо, — ответил Метцер, — и я ждал этого ответа. Похлопочите за меня, умоляю!

Галлар побежал к дочери и без всяких вступлений сказал, обняв ее:

— Милое дитя, Даниель Метцер, этот превосходный человек, который спас меня от разорения и бесславия, полюбил тебя и хочет на тебе жениться. Он еще молод, богат, и, что еще лучше, у него золотое сердце. В нашем скромном положении ты не могла и мечтать о такой прекрасной партии. Однако я не имею права решать без твоего согласия и пришел сказать тебе: решай сама!

Девушка, слушая отца, побледнела:

— Решить? Так скоро? Могла ли я подозревать, что господин Метцер питает ко мне нежное чувство? Я нахожу в своем сердце только признательность к нему.

— Не достаточно ли этого?

— Я думала, что до замужества надо чувствовать любовь.

— Достаточно уважения и сочувствия. Сначала женятся, а любовь придет потом.

Леонида потупила голову и несколько секунд молчала.

— Будь откровенна со мной, милочка, — сказал Галлар, встревожившись. — Ты любишь кого-нибудь?

— Никого на свете, кроме вас.

— Стало быть, соглашайся, дитя мое!

— Вы очень желаете этого брака?

— Желаю для тебя. Когда ты сделаешься женой Даниеля Метцера, я смогу умереть спокойно и с радостью.

— Я вам верю больше чем себе. Да будет ваша воля!