Чревовещатель

Названный нами ресторан пользовался большой известностью. Мошенники вошли в него, и Паскуаль тут же приказал лакею:

— Отдельную комнату, четыре дюжины устриц, две бутылки сомюрского, и поскорее. Мы очень спешим.

Через пять минут все было исполнено. Паскуаль плотно затворил дверь, чтобы никто не мог их подслушать, вынул из кармана последнее письмо господина Домера, нагнулся к уху Ракена и, понизив голос, прочел ему письмо, делая особенное ударение на некоторых местах. Окончив читать, он спросил:

— Понимаешь теперь?

— Я понимаю, что в Рошвильском замке есть триста пятьдесят тысяч франков, что представляет очень заманчивый куш, но ты мне это уже говорил.

— И ты ничего больше не видишь в этом письме?

— Ей-богу!

Паскуаль презрительно пожал плечами:

— Право, я считал, что ты дальновиднее!

— Я, конечно, малый ловкий, — возразил Ракен, — но вовсе не желаю попасть в тюрьму, преследуя какую-то несбыточную цель. Не воображаешь ли ты, что Жак Ландри, который должен быть очень представительным малым, так как господин Домера имеет к нему безусловное доверие, позволит нам разместиться в замке и на досуге распорядиться кассой по-своему? Да, я угадал?! Никогда в жизни! Мы потеряем время, погнавшись за несбыточной мечтой, вот и все!

Паскуаль посмотрел на товарища с нескрываемой иронией и сказал:

— Постой, старичок! Я совсем тебя не узнаю — так колоссальна сегодня твоя тупость! Честное слово, когда происходила раздача здравого смысла, ты поспел к ней слишком поздно, так что для тебя уже и не осталось ничего! Да, тысячу раз да, что Паскуаль и Ракен были бы приняты в замке как два бешеных волка! Но кто тебе говорит о Паскуале и Ракене? Думаешь ли ты, что слуги господина Домера выгонят из замка Жоржа Праделя, его племянника?

— О, конечно, нет. Но нам-то какая от этого польза?

— Домера сообщает Жоржу, что напишет Жаку Ландри, со словами: «Это прекрасный человек, которого ты не знаешь еще». Слышишь? Жорж Прадель не знает Жака Ландри, точно так же, как и Жак Ландри не знает Жоржа Праделя! Ясно ли это?

— Как вода в ключе!

— Итак, Ландри с распростертыми объятиями примет племянника господина Домера, о котором известил его сам господин Домера и который имеет полный карман писем от господина Домера и знает о том, что в замке хранятся деньги, принадлежащие господину Домера! Это ясно?

— Ясно.

— И ты до сих пор не догадался, что я сам явлюсь в замок под именем Жоржа Праделя?

Трудно передать словами то изумление, с которым Ракен смотрел на Паскуаля.

— Ты! — выдохнул он.

— Я, черт возьми! Достаточно будет снять мою накладную бороду и надеть накладные белокурые усы. Господин Домера мог описать физиономию или показать фотографию своего племянника управляющему. Усы всех собьют с толку. Итак, я приеду в замок вечером, а с восходом солнца надеюсь уже быть на почтительном расстоянии оттуда.

— Но если Жак Ландри будет защищать деньги?

— Тем хуже для него! У меня в кармане нож, им я и воспользуюсь.

Эти слова были произнесены со зловещим спокойствием, которое привело бы в дрожь всякого, кроме Ракена. Паскуаль продолжал:

— Итак, ты видишь, что я ничего не забыл. План прост и должен иметь успех. Существует только одна серьезная опасность.

— Какая?

— Приезд настоящего Жоржа Праделя.

— Ах, черт возьми! Я и не подумал об этом.

— Зато я подумал обо всем. В этом и будет заключаться повод для твоего сотрудничества. Итак, мы вернемся в театр, убедимся, что лейтенант еще там, я пожму тебе руку и с ночным поездом поеду в Руан.

— Как так? Я не еду с тобой?

— В замке ты был бы совершенно бесполезен. Здесь же твое присутствие необходимо.

— Какие же будут мне приказания?

— Не терять Жоржа Праделя из виду ни на минуту, ни на секунду до тех пор, пока я не вернусь. Если у молодого человека возникнет желание отправиться в Нормандию — я пропал! Он не должен, слышишь, не должен поехать туда завтра.

— Как же помешать ему?

— Всеми возможными средствами. Измени внешность. Все необходимое ты найдешь у нашего старьевщика, лавочка которого открывается когда угодно для добрых товарищей, которым известно одно словцо. Если ты исчерпаешь все средства и юноша все же отправится на станцию, брызни ему серной кислотой в лицо.

Этот разговор происходил уже в экипаже, в который два бездельника уселись, выйдя из ресторана. Вдруг Паскуаль вздрогнул.

— Что с тобой? — спросил его Ракен.

— Одна мысль только что пришла мне в голову. Но это было бы слишком хорошо! Убить сразу двух зайцев: заполучить триста пятьдесят тысяч франков и отдать Жоржу Праделю старые долги. Что бы ты сказал на это, Ракен?

— То же, что и ты: это было бы слишком хорошо!

— И однако все получится, если случай поможет тебе занять лейтенанта на сорок восемь часов, и занять так, чтобы он не мог сказать: «Я был там-то!», а главное, чтобы он не мог это доказать. Тогда ему припишут все, что произойдет в замке. По моей милости там всем будет известно, что прибыл лейтенант Жорж Прадель. В замке же я оставлю неоспоримые следы его пребывания, и если будет совершено преступление, то виновником будут считать угадай кого!

XXX