Читатель Часть 1

— Мне тоже предлагали, — продолжил Вант, — но я не пошёл, хотя деньжищи предлагали — ажна голова кружилася! Мне отец строго-настрого запретил даже думать об том, когда я в город уходил работу искать. Потом обжился, повидал тех, кого пеплом обожгло — сто раз вознёс хвалу Богине, что дала разума мудрого старика послушать! Большинство из тех отчаянных один сезон работают, насмотрятся на те ужасы и бросают. Есть бедолаги, которые вынуждены дольше здоровье гробить, но это уже от безысходности. А на самом Чёрном континенте только каторжники или рабы вкалывают.

Сумбурное повествование приятеля внесло некоторую ясность, но оставило много вопросов. С учётом того, что Иван понял не все слова, конечно. Для себя же он решил держаться от опасного чёрного корабля подальше.

— А откуда маги берутся? — Ваня решил вернуть на правильный путь вильнувшую тему.

— Никто не знает как, но в человеке может проявиться магический источник, — Аласа и на этот вопрос знала ответ. — Если у тебя есть дар, рано или поздно он даст о себе знать. Лучше, если это случится в детстве. Тогда есть возможность свой дар развивать.

— Раньше, до Великой войны, всех обрётших дар детей учили в специальной школе магии. Её развалины находятся у северного подножия Королевской горы. Как-нибудь я покажу тебе то место, — подхватил рассказ Вант. — А теперь после всего, что случилось, учеников набирают опытные маги.

«Оппа! — Мысленно воскликнул Иван. Это что же, я от канона отхожу? Не учиться мне в школе, не конфликтовать с аристократами, не драться на дуэлях, не обрести ненавистников? Ну да ладно, не будем грустить о том. Ха-ха!»

— Да, — кивнула Аласа, — у господина Пелюка два ученика.

— А у господина Гросса, второго мага, работающего на администрацию порта, целых четыре. — подхватил Вант. — Вон, кстати, они сидят. — грузчик махнул в сторону примеченных Иваном магов. — Только они бестолковые, что мои деревенские поросята. Ничерта не могут, кроме как бумажки магией опечатывать. Слабаки.

— А что за война-то? — осторожно спросил Иван и пожалел об этом.

— Ты что, не знаешь о Великой войне? — лица обоих собеседников выражали крайнюю степень удивления.

«Надо было сначала думать, а потом спрашивать», — досадовал попаданец. «Что они теперь обо мне подумают? Если эта война была столь ужасна, что все о ней должны знать, то мне не остаётся ничего другого, как пользоваться классическим приёмом всех попаданцев — потерей памяти».

— Хмм… Слушайте, друзья, я должен кое-что вам рассказать, — Иван перевёл взгляд с озадаченного лица приятеля, на сгорающую от любопытства физиономию проститутки. — Дело в том, что однажды я заболел и долго пролежал в беспамятстве. Долго, неделю, кажется, не знаю точно. А после того, как пришёл в себя — ничего не помню из того, что было раньше.

— Ох! — по бабьи вздохнула Аласа, прижав сжатые кулачки к подбородку. — Бедняжка!

— И как ты… — не находил слов Вант.

— Очнулся на улице. Ничего не помню и не знаю где я. Устроился работать грузчиком. Вот и вся моя история.

— А откуда ты знаешь, что заболел, а не стукнули по голове? — почесав стриженный затылок спросил повидавший виды Вант.

— Временами всплывают какие-то образы, мелкие воспоминания. Кажется, у меня поднялась температура и стало очень плохо.

— Может отравили? — высказал версию здоровяк. — Нет! Я понял! На корабле заболел, а капитан торопился и списал тебя на берег, чтобы побыстрее отплыть. А ты уж дальше сам как хочешь. Слышал я о таком непотребстве.

— Тебе надо обратиться к господину Пелюку, — сочувствующим голосом произнесла Аласа. — он сильный маг и сможет помочь обрести память. Может быть.

— Вот заработаю на погрузке, а там видно будет, — легкомысленно махнул рукой Иван. — Мне и без памяти не плохо. Сыт, обут, вкусное вино пью в кампании друзей. Что ещё надо? Давайте лучше выпьем! — поднял свой бокал попаданец, в попытке резко сменить тему.

Впрочем, собеседники совсем не возражали против отличного предложения и очень скоро кувшин опустел. Тут же, на столе появился другой и веселье продолжилось. В голове у нашего героя зашумело. Возле их столика постепенно начала собираться компания подвыпивших людей. Подсаживались артельщики, тиская на коленях громко смеющихся девок. Подавальщицы с весёлыми возгласами носились вокруг, ловко удерживая посуду в руках.

Глядя в их румяные упитанные лица, Ваня понял, что эталоном красоты в этом мире были дородные девахи — кровь с молоком. Будучи взращён в другом мире, он имел слегка иной взгляд на женское изящество. Среди хоровода местных красоток его глаз зацепился за белобрысую невысокую девчонку. У неё было запоминающееся лицо с прямым носиком, огромными глазами и широкой улыбкой. А ещё она не обладала выдающимися формами ни сзади, ни спереди. На фоне ширококостных товарок она явно терялась, но именно её чужеродность и привлекла внимание попаданца.