Читая между строк

В его голосе слышалась нерешительность, которую Джулии было сложно представить у человека его профессии. Она решила соблюдать максимальную осторожность. Почему-то получалось, что оба брата считали, что ее должны интересовать подробности их взаимоотношений, что казалось странным, учитывая, насколько мало она была знакома с обоими. Может, стоит объяснить ему все напрямую? Что-то она не заметила у себя на лбу надпись «вторая мама», когда последний раз смотрелась в зеркало. Но, может, он просто пытается играть роль старшего брата, заботящегося о младшем? Может, думает, что у них с Робом произошло что-то серьезное?

— Лео, я не знаю точно, чего ты хочешь, но если это касается Роба, то должна сказать тебе, что между нами ничего не было.

— Я знаю.

Эти слова прозвучали так уверенно, что она даже растерялась. Она уже придумывала, что бы такого ему наплести, а оказалось, что в этом совершенно нет нужды.

— Тогда чем я могу быть тебе полезна? Я совершенно не понимаю, зачем ты вдруг решил позвонить мне.

— Да, понимаю, извини, пожалуйста. Я сам не был уверен, правильно ли я поступаю. Просто за эту неделю я много думал о нашем разговоре, и мне показалось, что я должен извиниться за свою грубость.

Что бы это значило? Он не показался ей человеком, подверженным приступам болезненного раскаяния.

— Ладно, что было, то было. Во всяком случае, ты же уже извинился передо мной. Боюсь, что ничего нового ты на этот раз не сказал.

— Нет, подожди. — Он замолчал, и ей показалось, что она услышала приглушенный вздох. А может, это он просто подавил отрыжку? Сложно сказать.

— Спасибо за извинения, но не беспокойся, твои слова, которые я, честно говоря, толком и не помню, не отняли у меня ни минуты спокойного сна. Поэтому мне кажется, что тебе лучше вернуться к прерванным делам.

— Есть еще одна вещь.

— Какая же?

Прежде чем заговорить вновь на удивление вежливым тоном, он ненадолго замолчал.

— Я подумал, вдруг ты согласишься пообедать со мной?

Она привалилась к спинке дивана и в полном изумлении уставилась на Блошкин-Дома, который поднял заднюю лапу и сосредоточенно вылизывал у себя под хвостом. Какая поэтичная картина, в чем-то созвучная возникшим у нее мыслям! К сожалению, она не смогла скрыть своего шока.

— Ты с ума сошел!

Судя по тишине в трубке, ее ответ показался ему слишком резким. Она постаралась собраться с мыслями и подобрать более подходящие слова.

Лео, извини, конечно, я не должна была так говорить. Я не очень понимаю, почему ты спрашиваешь меня об этом, но в любом случае нет никаких причин для такого самопожертвования с твоей стороны. Я действительно плохо помню, что ты сказал мне на вечеринке, или почему я тогда на тебя обиделась, но уверяю тебя, не стоит беспокоиться об этом. Я не сомневаюсь, что у тебя масса более важных дел. Неужели больше не осталось преступников, ждущих наказания за свои деяния?

— О, сколько угодно. — Его голос звучал по меньшей мере удивленно. — Но я не поэтому спросил тебя. На самом деле я действительно позвонил просто потому, что с удовольствием пригласил бы тебя пообедать. Или это тебя обижает?

— Обижает? — Она подтащила к себе Блошкин-Дома и принялась усиленно гладить его по спине. — Нет, конечно, нет. Просто я… не подумала… — Она отчаянно рылась в голове в поисках подходящего ответа.

— По крайней мере ты можешь подумать над моим предложением?

— Э-э-э… Да, конечно, думаю, да. Просто…

— Просто это несколько неожиданно для тебя, так?

— Не совсем. Просто я не совсем уверена в том, что мы можем провести вечер в ресторане, не убив друг друга. Я имею в виду, что на вечеринке тебе хватило десятка слов для того, чтобы я вдруг вылила на тебя стакан вина. Я сама вряд ли могла бы предсказать такой поворот событий.

— Я могу надеть капюшон от дождя, — сухо отпарировал он.

— Да, но, например, от пиццы урон может оказаться более существенным. Ты можешь задохнуться насмерть, и на этот раз рядом не окажется Мэгги с ее посудным полотенцем, чтобы спасать тебя.

Он рассмеялся, и она с интересом слушала звуки, доносящиеся из трубки. Она и не подозревала, что он способен смеяться.

— Может, ты запишешь мой номер и позвонишь, если надумаешь?

Она с сомнением посмотрела на блокнот и ручку, лежащие рядом с телефоном. Ее пальцы отказывались перемещаться в том направлении.

— Ты же можешь это сделать?

— Могу, почему бы и нет.

— О’кей.

Ее дрожащие пальцы дотянулись до ручки, взяли ее и записали лондонский номер.

— Ну, надеюсь услышать тебя в один прекрасный день, Джулия. Я не такое уж страшилище, что бы там ни говорил Роберт. Мне кажется, что мы могли бы неплохо провести время, но оставляю это на твое усмотрение.

Она положила трубку и уставилась на записанный ее собственной рукой номер, словно не узнавая цифры. Когда к ней вернулась способность двигаться, она, словно в полусне, побрела на кухню, достала из холодильника банку пива, открыла ее и начала пить. Упав в кресло, она бездумно созерцала Блошкин-Дома, который впился когтями в обои и искусно отодрал от них кусок, в точности повторяющий очертания острова Мэн.