Читая между строк

Глядя на мелькание цветных картинок на экране, она задумалась. Через некоторое время она поднялась и подошла к своему маленькому книжному шкафу. Опустившись на колени, она пробежала глазами по книжным корешкам. Наконец, после мучительных поисков, она нашла то, что искала. Она достала с полки небольшого формата книгу и раскрыла ее: Браунинг «Мужчины и женщины», 1855.

Она вернулась с книгой в кровать, опять взяла чашку и пролистала страницы, пока не нашла «Андреа дель Сарто». Она легла на живот, а Блошкин-Дом залез к ней на спину и, наконец прекратив попытки пожевать ее волосы, устроился на плечах, словно меховой воротник. Джулия шеей почувствовала вибрацию, когда он размурлыкался. Она читала и почесывала ему лапки.

Она изучала Браунинга на первом курсе университета. Ей очень повезло с преподавателем, это была женщина, которая отдавала литературе всю душу, в отличие от множества академиков, которые анализировали слова как математические уравнения и приходили к сложным и туманным выводам, не имевшим конкретной связи с действительностью. Она задумалась, была ли бабушка Мака именно такой женщиной? Ей было трудно представить ее.

Она прочла поэму от начала до конца и вновь перевела взгляд на телевизор, положив руки на раскрытую книгу. Перечитывая ее заново, она испытала странное чувство. Она читала ее почти как впервые, и чтение порождало несвязные мысли о ее собственной жизни — теперь уже совсем не такие, как во время учебы, когда она должна была анализировать основные идеи произведения. Она сознательно удерживала в голове некоторые фразы, слова, которые должны были помочь ей в дальнейшем вовремя остановиться, вспомнить то, что необходимо, и продолжать двигаться дальше. А Мак? Бывает ли с ним такое? Бывает ли с ним такое, что он останавливается с кистью, которую только что опустил в ведро с «бриллиантовыми белилами», смотрит на стену, вспоминает, а потом продолжает работу?

Она легла на спину и глядела в потолок, даже не замечая, что сверху вновь начали доноситься глухие ритмичные стуки. Она представила Роба, восседающего посреди великолепия Бодлейянской библиотеки, углубившись в своего неизвестного автора восемнадцатого века, окруженного со всех сторон ворохом печатных страниц. И представила Мака, водящего кистью по стене, вспоминающего голос своей бабки, которая читала ему поэмы. Может, она очень сильно ошибается, если думает, что знает хоть что-то о них обоих?

Глава 7

Джулия была занята прополкой в саду, когда ей послышался звонок в дверь. Была суббота, солнце неспешно ползло по бледно-голубому небу, без особого успеха пытаясь прогреть холодный воздух. Этим утром она сидела в кухне, без аппетита жевала тосты и обозревала в окошко бурьян, переплетенный ежевикой. У нее возник неожиданный порыв что-нибудь с ним сделать. Учитывая, что в соседней квартире на первом этаже так никто и не поселился, предпринять атаку на заросли кроме нее было некому. В покосившемся, пахнущем плесенью сарайчике в саду она обнаружила ржавые инструменты и в течение последующих двух часов с воодушевлением предавалась физическому труду.

Она ничего не понимала в садоводстве, но в данном случае это не имело большого значения. По крайней мере ей сразу удалось отличить пучки сорной травы. Вначале она еще опасалась, что подумают верхние жильцы, если увидят в окна, что их уголок природы подвергается такой безжалостной экзекуции, но, войдя в раж расчищать пространство от колючих сухих стеблей ежевики, постепенно она начала различать и молодые зеленые побеги, пробивающиеся сквозь почву, забитую прошлогодней травой.

С этого момента она стала отделять те ростки, которые были ей симпатичны и заслуживали сохранения, от тех, которые ей не нравились и потому подвергались уничтожению. Она расчистила заросшую кирпичную дорожку, ведущую в глубь сада, и наткнулась на водопровод, который мог бы в будущем пригодиться. Менее приятным оказалось то, что поначалу аккуратная кучка выдранной травы очень быстро превратилась в растрепанный холм, который теперь Гималаями высился в дальнем углу сада. У Джулии родилась смутная догадка, что все это должно перегнить и превратиться в хороший компост, но такие вопросы уже выходили за рамки ее компетенции. Сжечь кучу вряд ли удалось бы — по крайней мере без того, чтобы ее квартира приобрела такую же дурную славу, как булочная на Паддинг-Лейн[16], и она была уверена в том, что дворник ее убирать откажется. Но об этом можно подумать позже.

Она распрямилась, потянулась и потерла лоб, не уверенная в том, что послышавшийся звук действительно был звонком к ней. Она подождала и, когда трель раздалась вновь, потащилась через кухню, комнату и темный холл к парадной двери. Она улыбнулась, увидев Мэгги.

— Заходи. Я обрабатываю сад в духе Дэвида Беллами, чтобы поразить Блошкин-Дома.