Читая между строк

Он застонал громче, после того как Блошкин-Дом решил спрыгнуть со шкафа на кровать и приземлиться прямо ему на живот. Кот подкрался к подушке, чтобы обнюхать пришельца.

— Ненавижу кошек, — пробормотал Роб, пытаясь увернуться.

Это было уже более неприятной новостью. Джулия крепко зажмурилась и вновь открыла глаза: Роб никуда не делся, он был здесь, в ее собственной постели, в ее собственной спальне, и скрыться от него ей было некуда. Ей надо было проползти через него к краю кровати и слезть с нее. Не слишком изысканно, но, насколько она помнила предыдущую ночь, в ее поведении вообще было мало изысканного.

Блошкин-Дом открыл рот и издал в ее сторону негодующее «мяу», напоминая о том, что время завтрака уже давно прошло.

— Все в порядке, радость моя. — Джулия села, голова незамедлительно отозвалась резкой болью. Она вылезла из-под одеяла и начала перемещаться к концу кровати, чтобы сползти с нее у него в ногах. Когда ей это удалось, она тут же схватила халат и накинула его на себя. Что бы там ни происходило предыдущей ночью, она вовсе не хотела подвергаться пристальному разглядыванию в холодном свете дня в несвежих трусиках и перекрученном лифчике, да к тому же с дикого похмелья. Она провела рукой по волосам, обнаружив, что прическа превратилась в запутанный сноп на макушке, и на цыпочках последовала за Блошкин-Домом в кухню. Она плотно прикрыла за собой дверь, испытывая острую необходимость в уединении.

Кухня плясала перед ее глазами. Яркий солнечный луч, который пробился через стекло в задней двери и сверкал на белой мебели, заставил ее поморщиться. Спотыкаясь, она подошла к буфету и достала банку с кошачьим кормом, потом налила воды в чайник и замерла над раковиной, припоминая, тошнило ли ее вчера? После краткого осмотра она убедила себя, что содержимое ее желудка, должно быть, до сих пор остается на месте. Это слегка успокоило ее.

Она нашла заварочный чайник, забыв нажать на кнопку, положила в него кошачьи консервы и начала наполнять мисочку Блошкин-Дома сухой заваркой. Взяв себя в руки, она выпила две таблетки аспирина и предприняла вторую попытку. На этот раз Блошкин-Дом все же получил свой завтрак. Он с урчанием набросился на еду, вызвав у нее острый приступ тошноты. Она села на край стола и бессмысленно таращилась в пространство, пока тошнота слегка отступила.

Джулия могла вспомнить вечеринку, по крайней мере большую ее часть. И свою ссору с кем-то — а, это был брат Роба! Она смутно помнила, что защищала перед ним Роба. Причем, кажется, весьма энергично. Она поежилась. Да, она вела себя не слишком прилично. Но он вел себя хуже. Значит, все в порядке. Затем она смогла вспомнить лицо Роба близко перед своим, и… Следующей вещью, которая всплыла в памяти, было такси, из окна которого она показывала Робу ориентиры, несмотря на то, что он все время повторял ей, что тоже живет в Оксфорде и все здесь прекрасно знает. Господи, шофер, наверное, чуть не умер со смеху. А кто же платил? Да так ли это важно? Наверное, нет. Потом они пришли сюда, и она смутно помнила картину борьбы. Борьбы? Или это были страстные объятия? По крайней мере она ясно помнила ощущение его тела. Она поставила музыку, очень громко. Черт, ведь башмачники[12] должны были все слышать! А, нет, сейчас же выходные, и они лазают по горам. Слава богу. Ах, да, ей же еще надо покормить рыбок.

Чайник отключился, и она медленно поднялась. Все тело болело, но даже в своих расстроенных чувствах она помнила, что, что бы там ни происходило в спальне, белье, которое сейчас было на ней, оставалось на своем месте и на протяжении всей ночи.

Оказалось, что, даже в полной отключке и будучи с мужчиной, словно сошедшим с журнального плаката, она не смогла переступить через себя.

Черт возьми, думала она, пытаясь поднять чайник и залить заварку кипятком. Что же теперь Роб должен думать о ней? Может, она сама пригласила его к себе?

Сомнений нет — так и было. А они ведь едва знакомы. Матушка упала бы в обморок, если бы узнала. Да она, наверно, и сама упала бы в обморок, если бы ей рассказали о таком. Как же она умудрилась притащить его к себе домой?

Она поочередно осторожно поставила на стол заварочный чайник, молоко и сахар. Потом достала из буфета две чашки и стала наливать чай, прислушиваясь к движению в соседней комнате.

По крайней мере он встал. Уже хорошо. Это избавляло ее от необходимости нести ему чай в постель и видеть его, лежащего там, замотанным в одеяло и взирающим через комнату на свои спортивные трусы, которые он, по всей видимости, отважился снять и отбросить прочь.

Через несколько секунд дверь отворилась и Роб появился на кухне. Он выглядел изрядно растрепанным, но одежда, к счастью, вернулась на свои места. Вид его был несчастным.

Она смущенно улыбнулась ему, надеясь, что, может, все-таки сама она выглядит не так ужасно, как ей казалось.

— Я приготовила чай. — Джулия пододвинула к нему чашку.

— Хорошо. — Он протяжно зевнул и вновь замолчал. Он выглядел так, словно не знал, что делать дальше.

— Выпей чая. У меня есть аспирин, если хочешь.