Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

Казалось, мозг трещит под напором множества мыслей. Посреди хаоса, творившегося внутри моего сознания, невероятную отчетливость приобрели две из них. Во-первых, я обдолбалась до зеленых чертей. А во‑вторых, этого никто не понял.

Берясь за ручку двери, чтобы открыть ее, я по-прежнему не представляла, что делать дальше, но время вышло, и обнаружилось, что у меня нет иного выбора, кроме как встретить ситуацию лицом к лицу.

Музыка в стиле кантри стала громче, когда я распахнула дверь, и передо мной тут же замаячило улыбающееся лицо бойфренда.

– Иисусе, – ахнула я, хватаясь за сердце, – ты что, стоял тут под дверью и ждал меня, охальник?

Я шутила, стараясь избегать визуального контакта.

И не стала ждать ответа. Родители Элиота любили выпить, так что я прекрасно знала, что где-то уже непременно стоят разнообразные бутылки со спиртным. Если я начну пить сразу, то любую мою выходку будет легко объяснить неспособностью вовремя остановиться. Впрочем, как и во всем в моей жизни.

Я не собиралась на самом деле напиваться, но должна была сделать все возможное, чтобы создать видимость.

– О-го-го, у кого-то сегодня праздничное настроение! – сказал Элиот мне через плечо, когда я смешивала себе виски с колой.

– Точно. У меня был сегодня сложный день. Просто я много думала о маме, понимаешь? – Я сделала большой глоток и сморщилась от гадкого вкуса. – Фу-у-у, сто лет не пила спиртного, такое ощущение, будто вливаю в себя жидкий огонь!

– А кстати, моя мама развела на заднем дворе костер. Пойдем проверим, как он там, – сказал Элиот, обнимая меня за талию.

Когда мы подошли к костру, я решила, что возле него и проведу бóльшую часть вечера. Уже стемнело, так что Элиот не смог бы увидеть, что мои зрачки превратились в точки. И еще не смог бы заметить, что я не в состоянии держать глаза открытыми больше тридцати секунд. А самое главное – там больше никого не было.

– Извини, что мы так вот взяли и вывалили это на тебя, но мама хотела преподнести сюрприз, ты ей очень нравишься.

Я не смотрела на него, но чувствовала, что он глядит на меня и улыбается.

– Это только пока, – сказала я в шутку (но не совсем).

– Так вот где она, виновница торжества! – раздался голос позади нас. Я развернулась и увидела, что к нам движутся три темные фигуры. Гребаная моя жизнь.

– Ага, это она, – отозвался Элиот, обнимая меня за плечи. – Тифф, хочу познакомить тебя с Тайлером, Гуннаром и Мишель. Эти ребята работают вместе со мной, а Мишель входит в отряд агентов под прикрытием.

Ну совсем прекрасно!

– Привет, я – Тиффани, – я протянула руку Мишель, но она проигнорировала ее, вместо этого крепко обняв меня. Я была не готова к этому неожиданному объятию, поэтому мои руки оказались неловко прижатыми к бокам. Я вздрогнула, внезапно сообразив, что от меня, наверное, до сих пор зверски несет «травкой».

Я затаила дыхание, когда она отстранилась, но поняла по ее лицу, что нет, пронесло. Она была явно пьяна в дым и едва стояла на ногах; каблуки ее туфель застревали в дерне, когда она переступала с ноги на ногу, пытаясь удержать равновесие.

– Ты уж ее извини, – сказал, улыбаясь, Гуннар. – Мы обычно не выводим ее на люди – именно по этой причине.

Когда мы подошли к костру, я решила, что возле него и проведу бо́льшую часть вечера. Уже стемнело, так что Элиот не смог бы увидеть, что мои зрачки превратились в точки.

Мишель в ответ рассмеялась и игриво шлепнула его. Гуннар оказался парнем привлекательным, и это еще мягко сказано. Его идеальные белые зубы сияли ярче луны, мышцы бугрились под рубашкой. Он был намного выше меня, а его плечи, как мне показалось, практически заполнили собой весь задний двор.

– Гуннар служит в отряде К‑9[4], – сказал Элиот, словно читая мои мысли.

– О, круто, – отозвалась я, пригубив немного свой напиток и пытаясь казаться незаинтересованной.

– А Тайлер вот-вот станет детективом, верно, приятель? – продолжал Элиот, хлопая означенного Тайлера по спине.

– Твои бы слова да Богу в уши, – отозвался Тайлер, потягивая пиво.

– Элиот только о тебе и говорит, постоянно, – внезапно выпалила Мишель. – Это ужасно мило. Ему нужна хорошая девушка, его наебывали больше, чем кого угодно другого…

– Ха-ха, Мишель, давай не будем пока ее пугать, она мне вроде как нравится, – взмолился Элиот, нервно улыбаясь.

С каждой минутой я чувствовала себя все бо́льшим куском дерьма.

Пока они вчетвером обсуждали всякую полицейскую дребедень, я молча наблюдала за ними. Половины их разговоров я просто не понимала, потому что они были густо пересыпаны профессиональным жаргоном, но не могла не задуматься: в какую же глубокую жопу я сама себя засунула, а?