Чистый Дом (СИ)

- Всё ты прекрасно поняла. Наверняка тебя Котов подослал и сейчас. Или быть может Максим Михайлович приказал тебе попробовать меня переубедить. Не кнутом, так пряником. Только вот поздно уже.

- Юра, о чём ты говоришь? Кто подослал? Зачем?- продолжала удивляться Елизавета Денисовна.- Они что, тебя били?

- Хватит уже нести весь этот бред!- вспылил Юрий Георгиевич.- Мне всё известно. Абсолютно всё! И про тебя, и про Сергея с Мариной. Про его роль в разрушении моей семьи. И про твою роль тоже. И если хочешь знать, то давно уже знаю. Мне ещё Николай сообщил об этом. Смог поделиться уже после того как его убили. И я склоняюсь к мысли, что его смерть на твоих руках.

- На моих,- резко изменилась в голосе Елизавета Денисовна.- И что? Что ты сделаешь?

- Сволочь!

- Он сам виноват, полез, куда его не просили. Мог помешать нашему с тобой счастью.

- Какому счастью?- взмыл руки вверх Юрий Георгиевич.- Опомнись! Это всё фальшивка. Все твои чувства, эмоции не настоящие. Ты просто играла роль влюблённой коллеги!

- Играла ли я роль? Да играла. Но роль свою я сама выбирала и играла её с радостью. Да и играть собственно не пришлось. Все мои чувства к тебе настоящие.

- Враньё!

- Нет, Юра. Я искренне в тебя влюбилась! По-настоящему! Как семиклассница. Ты ведь замечательный, ты идеальный. А Марина…

- Что Марина?- перебил её Юрий Георгиевич.

- Она недостойна тебя. Она не понимала тебя, того, что было заперто в тебе. Она тянула тебя вниз, не давая раскрыть весь твой потенциал. Она делала тебя несчастным! А мы с тобой идеально подходим друг другу. Мы созданы друг для друга…

- И долго ты заучивала этот монолог?- пренебрежительно оборвал её профессор.

- Не надо так, не обижай меня. Твои слова причиняют мне много боли. Я действительно тебя люблю! Я желаю тебе только добра!

- Добра?- ухмыльнулся Юрий Георгиевич.- Тогда помоги мне сбежать отсюда.

- Не могу. Тебе будет лучше со мной, на Ферусе. Поверь. Так будет лучше.

- Лучше для кого? Ты меня совсем не слышишь? Я не хочу лететь на Ферус. Не хочу!- прокричал Юрий Георгиевич, которому стало казаться, что он сходит с ума.

- Надо. Ты просто ещё не понимаешь этого…

- Позволь мне самому решать, что я хочу, а что нет. И что для меня будет лучше.

- Юра, я ведь хочу, чтоб ты был счастлив, чтобы у нас с тобой всё было хорошо. Чтобы у нас с тобой было общее будущее, и я смогла представляться супругой профессора Острова…

- Не верю ни одному твоему лживому слову,- приблизился к ней вплотную Юрий Георгиевич.- Задушить бы тебя тварь прямо здесь!

В камеру тут же вбежало двое сотрудников службы безопасности. Схватив Юрия Георгиевича под руки они оттащили его от Елизаветы Денисовны и отволокли на кровать.

- Ничего,- произнесла она металлическим голосом, приводя дыхание в порядок.- Я подожду. Ты побесишься, потом поплачешь, потом пострадаешь, а после приползешь ко мне. Приползешь на коленях и будешь умолять о прощении. На Ферусе другого выбора у тебя не будет. А если нет. Ну что ж. Не достанешься мне, не достанешься никому. Тем более этой сучке.

С этими словами Елизавета Денисовна вышла вместе с сотрудниками службы безопасности в коридор, оставив негодующего Юрия Георгиевича на кровати. Профессор услышал звуки запирающихся засовов, а после удаляющийся стук каблуков по плиточному полу. До вылета к кораблю оставалось чуть больше двадцати четырёх часов.

*****

Глава 159

Отец Мартий лежал на кровати в покоях Дворца Совета, предоставленных ему на время суда. События последних дней настолько подорвали его и так слабое здоровье, что исполнения решения совета он ждал скорее не как наказание, а уже как избавление от своих страданий.

За прошедшие несколько десятков лет, находясь в непрерывном нервном напряжении, он был вынужден постоянно ограждать Бенгалию от северных земель, от попыток их изучения, освоения. Он отвергал все предложения и проекты всевозможных экспедиций, за что его многие критиковали, в том числе и в совете. Ценою собственной популярности и уважения народа отец Мартий всегда отстаивал обещание, данное давным-давно представителю неведомого ему народа. Как родитель, принимая решение, огорчающее своего ребёнка, ради его блага, он пытался уберечь Бенгалию от непоправимых ошибок. Как мать, наказывающее своё дитя, чтобы уберечь его от необдуманных поступков, отец Мартий действовал исключительно в интересах государства. Но и как ребёнок может понять поступки матери, только повзрослев, бенгальцы не могли осознать, от какой опасности всё это время уберегал их отец Мартий. Должно пройти немало времени, что бы осознание этого пришло.

Сейчас отец Мартий в какой-то степени даже был рад, что эта непосильная ноша сошла с его плеч и он смог вздохнуть спокойно. Всё, что было в его силах, он сделал. Теперь сама судьба вмешалась и противостоять ей было бессмысленно.